Магниты

Яна ждала, что ее арестуют, но босс сказал: «Пошли», и Яна пошла за ним. На крыльце полицейского участка она остановилась, не зная, что теперь делать и куда идти. Ключи от квартиры по-прежнему лежали у нее в кармане, хотя следователь сообщил, что к ней приедут, чтобы провести в квартире обыск и изъять компьютер и документы. Яна подозревала, что смысла в обыске нет. Если до сегодняшнего дня она считала, что, возможно, ее мама просто запуталась, то теперь ясно понимала: у мамы был план.

— Пойдем. Сегодня у нас переночуешь.

Яна в недоумении повернулась к боссу. Хотела спросить: «У кого „у вас“?» — если они с сыном живут по разным адресам, но ей вдруг стало все равно.

Вышедший из машины Роман открыл для нее заднюю дверь, и Яна, устроившись на сиденье, отвернулась к окну. Боялась, что к ней будут лезть с расспросами, но никто не обращал на нее внимания. Будто ее не существовало.

Роман попросил заехать к Маше, и Яна немного удивилась тому, что оказалась способна испытывать раздражение. Маша ей по-прежнему не нравилась, и теперь Яна наконец поняла почему. Маша нравилась всем: и сидевшему на переднем сиденье Диме, который напрягся после слов Романа, и Льву Константиновичу, который усмехнулся просьбе сына, и уж конечно, Роману, который, завидев Машу, вывалился из машины, даже не дождавшись полной ее остановки.

Яна завидовала. Потому что она тоже хотела быть нужной. С самого детства. Сперва отцу, который так к ней ни разу и не пришел, потом боссу, потом Диме. Вот только ничего не вышло.

Глава 37

Ведь любить можно просто: без драм и разрушенных судеб.

В четверг Лялька проснулась рано и первым делом потянулась за телефоном. Новых сообщений ни от кого не было. Висело одно непрочитанное от Димки еще со вчерашнего дня. Лялька открыла чат и увидела «спасибо», которое он отправил после того, как его подружка приезжала за вещами. Следом шел смайлик с поцелуем. Несколько секунд она смотрела на смайлик, а потом промотала чат вверх. Оказалось, что их переписка ничтожно мала. В ней были короткие Димкины «еду домой», «буду во столько-то», «я дома» и почти не было ее ответов. Максимум «ок». И его сегодняшний смайлик был первым за все время. Лялька уставилась на экран, думая о том, что она находила сотни печатных знаков для общения в Сети с неизвестными ей людьми, а на собственного брата ничего не оставалось. Ни букв, ни слов.

«Я тебя люблю», — написала она и добавила смайлик с поцелуем.

Димка прочел сразу и тут же отбил: «Это летело к Крестовскому, а свернуло ко мне?»

На этот раз смайлик ржал над ее попыткой признаться в любви. Только Лялька вдруг поняла, что Димка не хочет ее обидеть. Ему тоже неловко и непривычно.

«Это летело к моему придурковатому брату. Если залетело не по адресу, то верните ему телефон».

Димка не отвечал долго, а потом написал: «Я тебя тоже, Ляль».

Лялька прижала телефон к губам, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Не от обиды или боли, а оттого, что внутри ворочается что-то огромное и сильное. И Лялька просто не может с этим справиться. Она-то думала, что, признавшись в своей любви Димке и Сергею, выпустит это и ей станет легче. Но оказалось, что их ответы питают этого монстра в ее груди. И, кажется, нужно будет просто как-то учиться с ним мириться и сосуществовать.

Лялька спустилась на кухню. Сергей готовил завтрак. Она остановилась в дверях и, наблюдая за тем, как он режет помидоры, вспомнила, о чем думала вчерашней ночью, когда к ним пришел дядя Лёва: Сергей совсем заменил папу, и с ним больше не было неловко. Вчера он вернулся домой пораньше, сообщил, что Димка еще в больнице, но с ним все в порядке, и предложил посмотреть какой-нибудь фильм. Они никогда не смотрели фильмы вместе. Это было странно и, наверное, правильно. А еще Лялька больше не считала, что он их обманывает, и не рассматривала каждое его слово, обращенное к ней, как попытку следовать советам психолога. Она… начинала верить, что, кажется, нужна сама по себе.

Сергей наконец заметил ее взгляд и, обернувшись, улыбнулся.

— Привет. Завтракать будешь?

Его кулинарные навыки ограничивались яичницей, и обычно Лялька отказывалась, но сегодня просто не смогла. Получалось, что она действительно успела хорошо изучить дядю, потому что, стоило ему на нее посмотреть, она сразу заметила, что он нервничает.

— Что случилось? — спросила она, когда он уронил крышку от заварочного чайника и та, грохнувшись на пол, разлетелась на осколки.

— Ничего, — улыбнулся Сергей и, достав метелку с совком, принялся сметать стекло.

— Я перестану тебе верить, — предупредила Лялька.

— Это шантаж, — серьезно сказал Сергей, а потом добавил: — Просто сложный день. Все будет хорошо. Я, кстати, из дома сегодня поработаю.

— Будешь меня пасти? — вздохнула Лялька.

— Если бы. Буду читать нудные договоры.

— Не врешь?

Он поднял взгляд от осколков и так посмотрел, что Лялька передумала его мучить.

— Ладно, проехали, — сказала она.