Магнолии (СИ)

- Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Я глубоко сожалею о том, что причинила неудобства. Мне совершенно противопоказано пить что-то крепче колы – ты же сам видишь, иначе я бы никогда тебе не помешала. Ну что мне еще для тебя сделать?

Очевидно, что я выглядела и вела себя, как помешанная, но Стас все-таки улыбнулся, сразу делаясь чуть менее угрожающим.

- Может быть, перестать извиняться?

- Хорошо, – дернула я головой.

- Угостить меня обедом?

- Х-хорошо.

- Перестирать всю мою одежду. Вручную.

- Эй, я же не могла до такой степени накосячить!

- Ладно, можешь воспользоваться прачечной, – смилостивился он.

- Что-нибудь еще, господин?

- Я подумаю, уж будь уверена, но мне нравится такой настрой.

- Тогда не мог бы ты думать у себя в квартире. У меня, как видишь, сейчас не очень удобно.

- Хорошо. – Стас, наконец, сдвинулся с места, и даже дышать стало легче. Если учесть, конечно, что дышать в изгаженной обстановке было непросто и без его внезапного вторжения. – Еще увидимся.

Когда его голая спина перестала маячить перед глазами, я едва подавила желание снова рухнуть на кучу одежды. Во мне было слишком много адреналина, чтобы разлеживаться впустую, колотя всеми доступными для этого конечностями по полу.

Воспоминания – минус.

Жуткий сосед – минус.

Тикающее на часах время – минус.

Раздавленный в хлам ноутбук – минус.

По статистике, в череде неприятностей должен был обнаружиться хоть самый завалящий плюс, но для этого нужно было собрать себя в кучу и начать что-нибудь делать. А как, если у меня под рукой только один единственный туфель с отломанным каблуком? Даже в голову его себе не забьешь.

12.45. До защиты четыре часа и пятнадцать минут.

Я глубоко вдохнула и открыла дверь в коридор. Стас все еще был там, как будто его квартира находилась не в паре шагов, а на другой планете.

- Ну же, давай, – подначил он меня. – Скажи это, наконец.

- Ты можешь мне помочь? – сдалась я. – По-соседски.

3.

Со Стасом мы никогда особо не ладили. Завидев на лестнице его кожаную куртку, я обычно притворяла дверь обратно, даже если спешила на автобус. Иногда мне казалось, что он специально минута в минуту, как мне нужно было уйти, нарочито неспешно выходил в коридор, гремел ключами, спускался, наступая на каждую ступеньку, хотя сам нигде не учился и, может, даже не работал, а значит, вполне мог посидеть и дома. Он ездил на жутком чудовище черного цвета и парковал его прямо перед окнами, распугивая стаю голубей, облюбовавшую наш закуток из-за часто выбрасываемых на улицу крошек. Если бы папа решился хотя бы раз проделать двухчасовой путь в одну сторону, чтобы увидеть, как я устроилась, его хватил бы удар от одного вида Стасовых ботинок. Но он предпочитал звонить и кричать мне в ухо:

- Твои соседи такие же студентки, как и ты?!

И я говорила:

- Да, пап, конечно. По выходным мы делаем друг другу маникюр.

И он успокаивался.

Стена, разделявшая наши крохотные квартирки, была настолько тонкая, что иногда я слышала, как Стас падает на кровать, вызывая у меня под ногами невидимую волну. На этот случай у меня были припасены беруши, и я могла спокойно стучать по клавиатуре, не переживая, что могу услышать девичьи стоны или чужие разговоры, вздумай он кого-то к себе привести. Я тоже никого не приглашала, хотя Ника и так бы не пришла в нашу дыру…

- Давай в кафе или в торговом центре, – говорила она, когда я только раскрывала рот. – Жуть как хочу клубничный шейк.

И я соглашалась, потому что в моем холодильнике клубничный шейк можно было найти только в стадии «помой и приготовь». Хотя… Стас бы ей понравился – он был опасным, как встреченный в темной подворотне незнакомец. А Ника любила опасное, как любила красивое, котиков или новые шмотки.

- Привет, – как-то сказал он мне, когда прошла всего неделя после начала нашего соседства. – Покажешь, где тут можно весело провести время?

И я споткнулась о верхнюю ступеньку, пытаясь добежать до своей квартиры раньше, чем он сообразит, что к чему.

Теперь Стас мог вволю надо мной поизмываться. За год наших маленьких стычек насобиралось достаточно, чтобы предъявить моей трусости счет.

- Ты можешь помочь мне с ноутбуком? – спросила я, стараясь смотреть куда угодно, только не на его татуировку. Это было сложно, потому что она была самым темным пятном в его силуэте. И самым беспокойным – из-за ощущения, что оплетала его тело, как доспех.

- Помогу, – охотно заявил Стас. – Донести до мусорного бака.

- Нет! – не сдержалась я. – Там все, над чем я так долго работала!

Мне конец. Никакой защиты – никакой стипендии.

- Нормальные люди делают копии, ты разве о таком не слышала?

- Копии? – В голове опять слегка посветлело, подталкивая ко мне поближе какую-то фигуру, больше похожую на… – Флэшка!

Я подскользнулась, разворачиваясь на пороге, но забрезживший на горизонте луч повел меня за собой, как рука доброго друга. Мой принтер накрылся, поэтому я сбрасывала неотредактированную версию на флэшку, чтобы распечатать в кампусе. Там не хватало пары кусков, но по сравнению с огромным и ужасным «ничего», даже куцая работа была уже большим счастьем.