Магнус Ридольф

Магнус Ридольф указал на экран для просмотра микрофильмов – в прорезь устройства все еще была вставлена пленка: «Сегодня утром я успел познакомиться с описанием традиций обитателей полуострова Колар на Дуаксе. Одна из интереснейших особенностей их культуры – символика одежды. Например, голубой и оранжевый костюм, в котором только что явился Торн-199, свидетельствует о легкомысленном настроении, о беззаботном пренебрежении к тому, что мы, земляне, называем „фактами“. Черно-белый костюм, однако, принуждает коларийца к трезвому чувству ответственности. А если такой костюм дополнен черной шляпой, колариец вынужден говорить только правду и нечего, кроме правды».

Паскоглу смущенно кивнул: «Что ж, тем временем я побеседую с камбизскими жрецами». Бросив извиняющийся взгляд на Ридольфа, он прибавил: «Я слышал, что на Камбизе практикуются человеческие жертвоприношения. Это правда?»

«Сущая правда!» – подтвердил Ридольф.

Через некоторое время явились два жреца, Фодор Имплиега и Фодор Банцозо – корпулентные субъекты неприятной наружности, с болезненно покрасневшими лицами, пухлыми губами и глазами, полупогруженными в складки жирных щек.

Паскоглу произнес строгим официальным тоном: «Я провожу расследование убийства Лестера Бонфиса. Вы оба находились вместе с ним на борту звездолета „Принцепс Молерер“. Возможно, вам удалось заметить что-либо, что могло бы пролить свет на обстоятельства его смерти».

Жрецы выпятили губы, моргнули, покачали головами: «Мы не интересовались такими людьми, как Бонфис».

«И вы не предлагали ему никаких сделок?»

Жрецы уставились на Паскоглу глазами, напоминавшими четыре каменных окатыша.

Паскоглу напомнил: «Насколько мне известно, вы хотели принести в жертву одного из палеолитических дикарей, сопровождавших Бонфиса. Разве не так?»

«Вы не понимаете нашу религию, – заунывно-безразличным тоном ответил Фодор Имплиега. – Великий бог Камб пребывает в каждом из нас, мы все – части одного целого, единства многообразия».

Фодор Банцозо счел нужным прибавить: «Вы употребили выражение „принести в жертву“. Это ошибочное словосочетание. Следует говорить: „воссоединить с Камбом“. Воссоединение с Камбом подобно приближению озябшего к дарующему тепло пламени, и пламя возгорается тем ярче, чем больше душ воссоединяется с богом».

«Все понятно! – сказал Паскоглу. – Бонфис отказался предоставить одного из дикарей с целью жертвоприношения…»

«Ни о каких „жертвоприношениях“ не было речи!»

«Поэтому вы на него разгневались и вчера ночью принесли в жертву самого Бонфиса!»

«Не могу ли я снова внести кое-какие разъяснения? – вмешался Магнус Ридольф. – Это будет способствовать скорейшему решению вопроса. Как вам известно, господин Паскоглу, я провел некоторое время, занимаясь изысканиями здесь, в библиотеке. Мне удалось найти описание камбизских жертвенных ритуалов. Обряд совершается в строгом соответствии с правилами: жертва становится на колени, склонив голову. В уши жертвы вставляются два шомпола, после чего тело остается в том же положении – на коленях, с опущенной головой, в позе добровольного ритуального подчинения. Бонфис был убит лазерным пистолетом и валялся на полу – никто не позаботился придать его телу достойный вид. Судя по всему, Фодор Имплиега и Фодор Банцозо невиновны – по меньшей мере, не имеют отношения к тому убийству, которое нас интересует».

«Вы совершенно правы! – подтвердил Фодор Имплиега. – Ни в коем случае мы не позволили бы себе оставить тело в таком беспорядке».

Паскоглу надул щеки: «Пока что вы свободны».

К этому времени вернулся Торн-199, теперь в облегающих черных рейтузах, белой блузе, черном жилете и черной шляпе-треуголке. Заходя в библиотеку, он протиснулся мимо покидавших ее жрецов.

«В данном случае достаточно задать один-единственный вопрос, – порекомендовал Магнус Ридольф. – Какой костюм носил господин Торн вчера в полночь?»

«Вам виднее!» – Паскоглу повернулся к Торну: «Так какой же костюм вы носили?»

«На мне была синяя и лиловая одежда».

«И вы убили Лестера Бонфиса?»

«Нет».

«Господин Торн несомненно говорит правду, – заметил Ридольф. – Коларийцы прибегают к насилию только тогда, когда надевают серые рейтузы или зеленый жилет в сочетании с красным головным убором. Думаю, что вы можете с уверенностью исключить господина Торна из числа подозреваемых».

«Хорошо – вы можете идти, господин Торн», – уступил Паскоглу.

Торн-199 удалился, после чего Паскоглу огорченно взглянул на список пассажиров звездолета «Принцепс Молерер» и проговорил в микрофон: «Попросите господина Геркулеса Звездохранителя пройти в библиотеку».

Геркулесом Звездохранителем называл себя молодой человек весьма располагающей к себе внешности. Его плотная шевелюра состояла из мелких кудрей соломенного оттенка, его голубые глаза сверкали, как сапфиры. Он носил горчичного цвета бриджи, расширяющийся снизу черный сюртук и щегольские черные полусапожки. Паскоглу поднялся с кресла: «Господин Звездохранитель, мы пытаемся выяснить обстоятельства трагической смерти Лестера Бонфиса».

«Я невиновен! – заявил Геркулес. – Не я прикончил эту свинью!»