Магриб

– Грроб и могила! Какое там веселье, капитан! Чужая земля! В кабаках дррянь какую-то куррят из своих вонючих кальянов, ррома нет, бабы рразбежались… Да и были там от силы полдня.

– Боб прав, – подтвердил Тегг.

Прав, молча согласился Серов. Вот тебе и третья задача: найти такую гавань, где можно не только товар продать, но и денежки спустить. Чтобы были кабаки, ром, жратва и, разумеется, бабы.

Он повернулся к де Пернелю:

– Мы можем высадиться в каком-нибудь порту на магрибском побережье? Не испанском, а французском? Например, в Ла-Кале?

– Можем, мессир капитан. Но это не Европа, и груз там с выгодой не продать. Кому в Ла-Кале нужно веницейское стекло? Перекупщик его повезет в Марсель или Геную, а туда через море плыть, с риском, что ограбят… Потому и цена будет невысокой.

– Марсель или Генуя… – задумчиво повторил Серов. – Далековато! Дальше, чем до Мальты!

Собственно, на Мальту он стремился только ради Шейлы. Раз не удалось найти Карамана на водах, придется искать на земле, снаряжать экспедицию и брать поганца на Джербе. Раймонд де Рокафуль, магистр Ордена, может, в этом посодействует, а может, нет, так что деньги за товар пригодятся, чтобы пополнить флотилию наемниками и судами. О Джербе Серов тоже расспрашивал невольников-гребцов и магрибинцев с пиратских шебек, и создалось у него впечатление, что идти туда с тремя-четырьмя сотнями – пустое дело. Две тысячи бойцов нужны! В крайнем случае, полторы! А воевать задаром никто не будет.

Однако плыть в Марсель, Геную или другой крупный торговый порт ему не хотелось. Во-первых, потеря времени, а во-вторых, в большом городе – большие бастионы, а на них – большие пушки. Стоять в гавани под их прицелом было бы неуютно.

Де Пернель как будто заметил его колебания.

– Там – Кальяри. – Рыцарь вытянул руку на север. – Сардинский порт, до которого миль двадцать пять. Ветер попутный, и, если Господь позволит, мы будем там еще до полудня.

– Сардиния годится, – сказал Серов. – Это ведь итальянская территория?

– Итальянская? – Глаза де Пернеля удивленно расширились. – Нет, мессир капитан. Уже четыреста лет, как Сардинией владеет король Арагона.

– Не лучше ли тогда пойти на Корсику? Это ведь французский остров?

Глаза де Пернеля округлились еще больше.

– Простите, мессир, но вы ошибаетесь. Корсика принадлежит лигурийцам… то есть Генуе.[66]

Черт! Ну и лопухнулся! – подумал Серов. Нет еще никакой Италии! Есть Генуя и Венеция, а еще Флоренция, Милан, Неаполь… В Венеции и Генуе правят дожи, Флоренция – это Тоскана, и там, должно быть, герцог Медичи сидит, Милан – Ломбардия, и там банкиры, самые богатые в Европе, а Неаполь – столица королевства Обеих Сицилий… Гарибальди, объединитель Италии, еще не родился, и бог его знает, когда появится на свет – вроде бы даже не в этом столетии.[67]

Затем он подумал, что Германии тоже, в сущности, нет, а есть Саксония, Пруссия, Бавария и другие независимые королевства. Эта мысль его поразила – так же, как поразил вид испанского побережья за Гибралтаром. Тут, в Европе, он бывал, и память невольно подсказывала знакомое еще со школы: вот Италия, вот Германия, а это – Австрия, Швейцария и прочие страны, вполне благополучные, если не считать студенческих смут и атак исламских террористов. Но сейчас он был у рубежей совсем другой Европы, расчлененной на княжества и королевства, то воевавшие друг с другом, то дружившие – но исключительно против общего врага.

Де Пернель принял его замешательство за глубокие раздумья.

– Конечно, на Сардинии испанцы, но их там немного, и времена для них тяжелые. Король Карл Габсбург умер, спаси Господи его душу, – рыцарь перекрестился, – в стране смута, и рано или поздно явится новый государь, скорее всего, из Франции. Так что если вы поднимете французский флаг и представитесь капером, хлопот, думаю, не будет.

Это казалось разумным, и Серов кивнул.

– У вас найдутся знакомые в Кальяри? Которым можно сбыть товар? Пусть дешевле, но побыстрее и без лишних расспросов?

– Я поищу, мессир капитан. В Кальяри должны быть мальтийцы, и все они люди не бедные.

На том и порешили. Ван Мандер велел ставить паруса и развернул фрегат на север, «Дрозд» и «Дятел» потянулись следом. На мачте «Ворона» плескался флаг с королевскими французскими лилиями, люди приоделись, натянули сапоги, и хоть не походили на мушкетеров короля, однако уже не выглядели толпой оборванцев, прохиндеев и висельников. У всех бренчало в карманах золото и серебро, рожи расплывались в ухмылках в предчувствии береговых утех, шпаги были начищены до блеска, к поясам подвешены пистолеты. Серов полагал, что Кальяри у него в долгу: за сутки его команда спустит минимум двадцать тысяч талеров. Великий будет день для лавочников, кабатчиков и потаскух! Может быть, никому даже кровь не пустят… Андрей вышагивал по квартердеку, улыбался, посматривал на приободрившихся корсаров и вполголоса мурлыкал: