Маячный мастер (СИ)

— Груз-то обыкновенный, не в нём дело. Тот мир был когда-то заселён выходцами из Зурбагана и ещё нескольких «человеческих» миров — Валуэр давал мне почитать, об этом, грандиозная была затея… Участвовал в ней и Зурбаган — и не просто предоставлял транзитные услуги, а отправил переселенцев, из числа обитателей Маячного Мира. И, что характерно: больше зурбаганцы таких попыток не предпринимали.

— Это почему? — Казаков подбросил в самовар тонко наколотых лучинок, пламя в трубе сразу загудело. — Что-то не заладилось?

— Понятия не имею. Может, желающих больше не нашлось, жизнь-то у них спокойная, благополучная, устроенная, перенаселения не наблюдается, что такое голод — и думать забыли, если вообще когда-то знали…

Это верно. — поддакнул Казаков. — Истинный парадиз, не зря Александр Грин писал с них свою Гринландию… Так что дальше было?

— А дальше поселенцы обосновались на материке, вытянутом с востока на запад — вроде нашей Евразии, только меньше. Большая часть этого материка располагалась в зонах умеренного климата и субтропиков, для сельского хозяйства — то, что доктор прописал. Им переселенцы и занялись, не обратив поначалу внимания на большой приэкваториальный архипелаг, включающий тысячи мелких, крупных и очень крупных островов.

— И они, конечно, оказались заселены? — понимающе кивнул Казаков.

— Именно. Но поселенцы, успевшие к тому времени построить города, наладить добычу угля, металлов, и даже создать торговый флот, не собирались идти по пути конкистадоров. От аборигенов южных островов им нужно было другое — попробуй догадаться, что?

— Рабы?

— Именно! Их экономика держится на торговле через Фарватеры, причём главные предметы экспорта — шерсть, сахар, хлопок. Отсюда появление огромных плантаций и пастбищ, требующих большого количества рабочих рук — но население росло слишком медленно, чтобы их обеспечить, и даже постоянный приток переселенцев из Внешних Миров не мог перекрыть потребности. Так что колонисты — пожалуй, их можно называть колонизаторами — наладили с южным архипелагом самую настоящую работорговлю, как испанцы и португальцы в шестнадцатом-семнадцатом веках.

— Может, попросту собезьянничали? — предположил Казаков. — Сам ведь говорил, что люди с Земли попадали в Зурбаган — значит, могли поделиться ценным опытом!

Сергей покачал головой.

— Нет, не думаю. Сами додумались, дело-то нехитрое… Прикормили пару-тройку племенных вождей, снабдили их стальным оружием — и стали массово скупать пленников, взятых в набегах на соседние острова. В обмен, как водится — ром, фабричные ткани, то же оружие, но никакого огнестрела. А если кто-то из вождей начинал много о себе воображать — присылали канонерку и наглядно объясняли, что поднимать хвост на белых господ чревато.

— Н-да, ничего в мире не меняется… и в других мирах тоже. — вздохнул Казаков.

— Дальше дело пошло по накатанной колее. Колонизированные территории сначала объединились в своего рода федерацию, — и даже конституцию приняли, вроде той, что сочинили отцы–основатели Североамериканских Штатов. В таком виде государство просуществовало лет тридцать, после чего случилось то, чего и следовало ожидать, если колонии начинают заигрываться в государственность, конституцию и работорговлю.

— Гражданская война? — догадался Казаков.

— Она самая. Если верить Валуэру — обычная история для вновь заселяемых миров. Сначала следует этап первичной колонизации, затем развитие, ну а дальше — неизбежный раскол, смута, война. Если, конечно, не вмешаются какие-то иные факторы. Скажем, столкновение с автохтонным, нечеловеческим населением этого мира.

— Что, и такое случается?

— Ну, ты же видел черепа гребнеголовых? Откуда они по- твоему, не из Зурбагана же?

— И то верно… — Казаков потрогал бок самовара. — Едва тёплая, много воды набрал, надо бы отлить…

— Брось, куда торопиться? — махнул рукой Сергей, которому не хотелось браться за лопату и чистить снег. — Так я продолжу, если ты не против?

Собеседник был, разумеется, не против.

— Так вот, о гражданской войне. Она продолжается уже лет десять, и на море и на суше. Но раньше противоборствующие стороны, хоть и устраивали периодически блокаду неприятельских портов, но прибывающие по Фарватерам суда не трогали, ограничиваясь досмотром и конфискацией военной контрабанды. Лоцманской Гильдии эта практика не касалась никаким боком — они обеспечивали проводку туда и обратно, не интересуясь судьбой грузов. Но в последнее время несколько судов, совершающих рейсы в этот мир, бесследно пропали, а вместе с ними и проводившие их Лоцманы. Сперва это списали на неизбежные на море — или на Фарватерах, — случайности. Но когда исчезновения повторились, стало ясно, что несчастными случаями тут и не пахнет, налицо злой умысел. Валуэра как раз и направили для того, чтобы прояснить ситуацию, и на месте принять решение: стоит ли членам Гильдии и дальше проводить суда в охваченный войной мир, или довольно уже им рисковать своей жизнью?

— То есть торговая блокада? — Казаков сощурился. — А Валуэр, помнится, говорил, что Зурбаган не вмешивается в дела Внешних Миров?