Майада. Дочь Ирака

Слова матери все еще звучали у нее в ушах. Вдруг Майада почувствовала приступ ненависти к доктору Фадилю: ведь он жил, а отец умер. Она знала, что думать так грешно, потому что только Бог может решать, кому жить, кому нет. Она слушала, как мать задабривала его льстивыми речами, но размышляла о том, что жестокого человека долго сдерживать невозможно. Впервые в жизни она поняла, что доктору Фадилю была свойственна беспощадность, о которой они с матерью раньше и не подозревали. Майада вспомнила, как реагировали другие иракцы, когда она говорила, что знакома с ним. Их глаза становились непроницаемыми, и они отводили взгляд в сторону, вспоминая вдруг о неотложных делах. Другие, напротив, начинали разговаривать с ней с церемонностью, которой она вовсе не заслуживала, просили вмешаться и помочь им получить работу или участок земли.

Она хотела спросить его, почему иракцы так трепещут при звуках его имени, но мать сильно ущипнула ее за руку и предостерегающе посмотрела на нее.

Очевидно, доктору Фадилю понравилась идея о том, что он будет наставлять внучку легендарного Сати аль-Хусри. Он улыбнулся, выпил еще немного виски, шутливо поддразнил мать Майады, упомянув о непослушных детях. Стоя на пороге, он заявил, что если бы не его вмешательство, вся семья надолго оказалась бы в тюрьме из-за «героя с фотографии». В полночь он наконец ушел, и Майада нехотя признала, что мать гениально разрешила неприятную ситуацию.

Итак, доктор Фадиль, который прекрасно помнил этот случай, известил ее о том, что теперь Ирак воюет с Ираном. Он рассказал, что иранские самолеты вторглись в воздушное пространство Ирака и пролетели над Багдадом. Он утверждал, что иракские герои преследовали их до границы.

Повесив трубку, она объявила Саламу о том, что ей удалось узнать. Муж стал носиться по дому, собирая вещи. Ее затошнило, когда она поняла, что Салам может стать одной из первых жертв на поле битвы. Майаде не нравилось быть его женой, но ей не хотелось, чтобы он погиб.

Обычно женщины на Ближнем Востоке безропотно принимают обычаи, связанные с замужеством и воспитанием детей. Майада не была исключением. В двадцать три года она уже не раз задумывалась о замужестве.

Когда красивый мужчина по имени Салам аль-Хаимоус вошел в офис газеты, чтобы поместить рекламное объявление, она сразу обратила на него внимание, хотя он вел себя очень застенчиво. Увидев Майаду, Салам упомянул, что они живут по соседству. Очарованная его прекрасным лицом, девушка спрашивала себя, как она могла не заметить его раньше. Но с этого дня она стала более наблюдательной. Когда Майада пришла домой, Салам ждал ее у ворот, чтобы поздороваться. Несмотря на то что Сальва не одобряла этот брак, через несколько месяцев Салам и Майада получили согласие родителей.

После церемонии счастливые молодожены уехали из Багдада в Европу, где намеревались провести длинный медовый месяц. Майада уже с детства путешествовала по миру, а Салам никогда не покидал пределы Ирака. Через час после того как они сели в самолет, Салам ясно дал понять, что жена арабского шейха должна скрывать свои знания перед другими людьми. Он с усмешкой объявил:

— Я буду все решать сам, потому что я мужчина.

В Италии Салам пожелал прокатиться на поездах. Майада восхищалась музеями. Саламу нравилось играть в казино. Майада посещала библиотеки.

Они переезжали из страны в страну, и брак разваливался на глазах.

В Испании Майада обнаружила, что Салам считал, что Пикассо — название какого-то блюда.

В тот момент она поняла, что совершила ужасную ошибку.

И все же ей было страшно думать о том, что Салам будет рисковать жизнью на войне.

То сентябрьское утро стало началом многих бед и потерь. Война между Саддамом и Хомейни привела к гибели полутора миллионов мужчин, женщин и детей.

Враждебность между двумя лидерами возникла еще тогда, когда Майада была ребенком. В годы ее юности Хомейни считали ярким, но не очень известным религиозным деятелем. Хомейни был уверен, что светское правительство иранского шаха разлагающе действует на религиозную жизнь шиитов, проживающих в Иране, и обрушивался на него с критикой. Разозленный шах выдворил Хомейни из страны, и тот пересек границу Ирака и пятнадцать лет прожил в Эн-Наджафе, почитаемом шиитами городе. Хомейни продолжал сеять смуту, выступая против всех правителей, которые не проявляли рвения в соблюдении законов шиитской ветви. Он не сделал исключения и для правителя Ирака Саддама Хусейна. На Ближнем Востоке диктаторы и короли очень внимательно прислушиваются к словам религиозных лидеров, потому что многие мусульмане готовы пожертвовать ради них жизнью.