Маяк

Девчонка зарыдала в полный голос. Шаману не нравилось, что он доводит её до такого состояния. Но ему нужно было закончить психологическую воспитательную атаку. Поэтому он продолжал жарко нашёптывать в ухо.

– Не бывать тебе с ним никогда. И думать не смей лезть к этому чудовищу, только жизнь свою окончательно поломаешь. А сейчас ложись на спину и раздвигай ноги. Слуга мой определит точно, всё ли хорошо у ребёнка, кто отец, и какого пола будет ребёнок, а также к каким ремёслам его кровь будет предрасположена. Ты же хочешь знать?

Девчонка молча кивнула головой и исполнила приказ, задрав полы ночнушки и подняв колени. Пока помощник совершал все необходимые манипуляции, шаман, собрав руки за спиной, задумчиво вышагивал по комнате, брезгливо осматривая пыльную примитивную мебель и пятна плесени на стенах.

Потом пару минут он стоял у открытого окна и разглядывал унылый внутренний двор торговца, прислушиваясь к звукам с улицы. Слов было не разобрать, но за забором собрались несколько человек, привлечённые его прибытием.

– Их слова опасны для меня? – прошептал он на пределе слышимости человека.

– Нет, – ответил слуга, заканчивая свои действия с роженицей.

– Так, давай посмотрим, – шаман прищурился, глядя на таинственные письмена, проступившие огненными знаками на груди слуги. – Тебе повезло, отец твоего ребёнка сын конюха. Неплохой парень, мало болезней, работящий… Ребёнок будет здоровый и красивый. Девочка у тебя будет… О!

Шаман вскрикнул от удивления и застыл. Девчонка тоже испуганно замерла.

– Вижу в её будущем чудесные вещи, которые она будет творить. Будет у неё дар от самой Ладяны. Будет ей подвластно видеть мир во всей красоте и переносить эту красоту в дело рук своих. И будет это велико радовать других людей и дарить им счастье от созерцания этих чудес рукотворных. Когда ей год исполнится, придёшь ко мне с батюшкой твоим, и я расскажу, что надо прикупить у заезжих и городских торговцев, чтобы твоя дочь стала великой и исправила чёрную печать зла, которую на себе несёт вся ваша семейка грязная.

Шаман знаком приказал беременной одеться. Слуга открыл дверь, и в комнату ввалились домочадцы. Они было принялись галдеть на все голоса, мать начала причитать по поводу сорванных «чудесных» занавесей, но шаман грозно стукнул по полу посохом, и все тут же замолчали.

– Грязные рты свои не открывать, пока я говорю, – приказал он, с неудовольствием и раздражением оглядывая оплывшие нездоровые фигуры членов семьи.

– Запрещаю ей поедать сырое мясо и рыбу, как это у вас заведено. Только варить и жарить на чистом жиру из растений. Руки всегда мыть перед едой. Одежду стирать почаще. И бельё постельное не реже раза в месяц! Девочка у вас будет светлая и чистая. Чтобы чистоту её сохранить, надо давать роженице много плодов древесных и овощей с грядок. Дал я девочке здоровье и красоту. Но чтобы не загубить дитя, есть у меня ещё наказ. Перед окном камень в земле разломать, мёртвую землю выкинуть, нанести чистой из леса и посадить яблонь и цветов разных, чтобы дитя любовалось ими, а не камнями мёртвыми. В покоях этих покрыть потолок и стены извёсткой, чтобы чёрная плесень не жила и не убивала мать и дитя. А ты отец…

Он резко упёрся пальцем в грудь торговца, постаравшись сделать это максимально больно.

– Объявишь во всеуслышание, что я подтвердил божественность этой девочки. Нет у неё отца и не было никогда. Поэтому растить чудесное дитя надо в чистоте и доброте. И не забивать ей голову всякой ерундой церковной, а научить читать и считать, чтобы науки познавала и весь род ваш гнилой прославляла на всю державу. Только так вы искупите свои грехи грязные и преступления. Пошли со мной. А всем здесь оставаться. Ежели кто попытается подслушать наш разговор секретный, то лишу слуха на всю жизнь!

Втроём они вышли из комнаты и прошли к входной двери. Служанка по сигналу хозяина умчалась прочь.

– Слушают? – спросил шаман через плечо, неотрывно глядя в наглые жёсткие глаза торговца.

– Нет, – ответил слуга.

– Тогда ты меня слушай, папаша, – высокомерно принялся вещать шаман, стараясь вложить в свои слова как можно больше презрения. – Мы-то с тобой не дураки и знаем, что дочурка твоя гулящая и распутная девка была и есть. Ложилась под всякого, кто только желал поиметь молодое неиспорченное тело. Я об этом буду молчать, чтобы огромный позор не покрыл тебя и твою семью. Но ты мне за это молчание хорошо заплатишь. Сто золотых. Сто! Сам мне завтра в хижину принесёшь, без посыльных.

– Принесу, – пробормотал торговец бледными губами.

– Нарушишь своё слово – и весь мир узнает о твоём позоре. Ещё и покараю тебя. Отнимутся руки и ноги, в голове вместо мозгов будет кисель и будешь ходить под себя, пока домочадцы тебя не умертвят насильно, чтобы только быстрее избавиться от забот с тобой связанных и наложить руку на твои богатства припрятанные.

Шаман оставил толстого противного мужика стоять посреди комнаты, а сам подошёл к двери и взялся за ручку.