Маяк Фишера

За последние четыре недели он отвечает слишком односложно, ухмыляясь, когда я пытаюсь расспросить его. С той ночи на кухне мы больше так и не занимались сексом и каждый раз, когда я пытаюсь прикоснуться к нему, он встает и выходит из комнаты. Я понимаю, что сделала что-то неправильно, но понятия не имею, что именно. Мне необходимо слышать его голос, необходимо знать, что он все тот же человек, который называет все мои веснушки бриллиантами, хотя я ненавижу их, и поет «Люси в небесах с алмазами» (известная песня The Beatles «Lucy in the sky is diamonds») громким голосом, особенно когда произносит мое имя. Не буду притворяться, будто знаю каких демонов он пытается прогнать, и не буду притворяться, что понимаю, то что творится у него в голове. Единственное, что я могу сделать, дать ему понять, что я здесь и никуда не уйду.

Я молчу, когда вижу, как он хватает бутылку пива из холодильника или наливает стакан виски из шкафчика. Это происходит несколько раз в течение дня, но кто я такая, чтобы говорить ему об этом? Он ушел на войну, сражался за нашу страну и вернулся ко мне домой, и усердно трудится в гостинице. Я не могу вступить в схватку с ним, чтобы вызвать у него какую-то реакцию, которую хочу увидеть. Я хочу увидеть искры, сверкающие в его глазах вместо холодного мертвого взгляда, который, кажется, в последнее время у него постоянно. Я хочу влепить ему пощечины или толкнуть его очень сильно в грудь, чтобы он упал, короче, что-нибудь сделать, чтобы получить в ответ от него какую-нибудь эмоцию, отразившуюся в его глазах. Я хочу вернуть назад того мужчину, который захватил меня той ночью на кухне, когда вернулся домой. Мужчину, который настолько нуждался во мне, что даже не мог произнести ни единого слова, пока не похоронил себя внутри меня.

Его кошмары стали намного хуже в последнее время. Почти каждую ночь, он просыпается весь в поту, громко крича. Когда он возвращался домой с очередного задания, ему всегда снились кошмары, но раньше он позволял мне обнять себя, перебирать его волосы и разрешал мне делать все, чтобы я смогла успокоить его, пока он снова не засыпал, говоря мне, что я единственная, кто может их убрать. Теперь же он вскакивает с постели и уходит в гостевую спальню, хлопнув и заперев за собой дверь. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой, даже когда он был за пол мира от меня. Я по-прежнему живу в этом доме с моим мужем, вижу его каждый день, но такое чувство, что я живу с призраком. Он был с честью уволен со службы из-за повреждения нервных окончаний осколком снаряда, попавшего в плечо, во время последних боевых действий, я не знала, пока он не вернулся домой. Я никогда не забуду испытанный страх, который царапался у меня в горле, видя его шрамы на спине, и понимая, как что я могла потерять его. Даже тогда, когда я бушевала на него вся в слезах, за его отказ позволить своим командирам, связаться со мной, Фишер не проявил абсолютно никакой реакции. Мужчина, который раньше не мог выдерживать моих слез, теперь был абсолютно пустым, без эмоций, он просто спокойно ушел из дома, пока я рыдала.

После того, как военный врач объявил повреждения его нервных окончаний слишком серьезным, заявив, что о службе придется забыть, вопрос с выпивкой у Фишера только обострился. Я была счастлива от того, что теперь снова он никогда не покинет меня, и никогда добровольно не уйдет на целый год, но очевидно, он сам был очень недоволен, что не сможет вернуть в бой. Каждый час он смотрел новости, ожидая информацию о войне и друзьях, которых оставил и проклинал свое плечо, которое подкосило его возможность вернуться к ним туда и помочь. Разве он не понимает, что его жизнь и его психическое здоровье не стоит того? Так же, как и не стоит оставлять нашу совместную жизнь? Каждый раз, набравшись храбрости, чтобы сообщить ему, что я счастлива, что он больше никогда не уйдет от меня, я останавливаю себя в последний момент. Его жизнь заключалась в морской пехоте, в этой войне, в тех идеалах, в которые он верил, защищая страну, именно это он хотел сделать с самого начала, еще до того, как я встретила его. Я не смогу быть счастливой с ним из-за того, что он потерял что-то, что было настолько для него важно. Я просто хочу, чтобы он поговорил со мной и разрешил забрать у него некоторых из своих демонов, но я не знаю, как это сделать. Я не знаю, как, потому что он не допускает меня до себя. Каждый раз он уходит в гостевую спальню и хлопает дверью, и мне кажется, что так он захлопывает дверь в свое сердце, и я не жажду иметь ключ, чтобы еще раз открыть ее.

Глава 4

Фишер

Сегодняшний день