Маяк на далеком острове; Болид; Малые и неоконченные произведения; Драматические произведения

Такова эта любопытная, удивительная, полная точных наблюдений новелла. Кроме безупречной дедукции, которую демонстрирует ее герой, она вызывает интерес и теми доселе не известными средствами, которые задействовал автор при ее создании. Одного этого рассказа достаточно, чтобы дать представление о творчестве американского писателя.

На мой вкус, это самая замечательная из всех его необыкновенных историй. Именно в ней в высшей степени проявилось литературное направление, которое теперь принято называть жанром По.

III

«Утка о полете на воздушном шаре». — «Необыкновенные приключения некоего Ганса

Пфааля». — «Рукопись, найденная в бутылке». — «Низвержение в Малъстрём». —

«Правда о случае с г-ном Вольдемаром». — «Черный кот». — «Человек толпы». —

«Падение дома Ашеров». — «Неделя с тремя воскресеньями».

Теперь я перехожу к «Утке о полете на воздушном шаре»[562]. В нескольких строках я перескажу эту историю о перелете через Атлантику, совершенном за трое суток экипажем из восьми человек. Сообщение об этом путешествии появилось в «Нью-Йорк Сан»[563]. Многие ему поверили (конечно, те, кто еще не читал рассказа), потому что механические средства, с помощью которых, по описанию По, был совершен полет, — в частности винт Архимеда, одновременно служивший и движителем, и рулем, — абсолютно недостаточны для управления воздушным шаром. Воздухоплаватели, отправившиеся из Англии с намерением долететь до Парижа, были унесены в Америку, на остров Салливан. Во время перелета они поднялись на высоту в двадцать пять тысяч футов. Рассказ невелик, и в нем повествуется о приключениях в пути — скорее странных, чем правдивых.

Этому рассказу я предпочитаю другую историю, озаглавленную «Необыкновенные приключения некоего Ганса Пфааля», о которой я поговорю подробно. Однако спешу сообщить вам, что и в этом случае дерзко нарушены самые элементарные законы физики и механики. Меня всегда удивляло в По его нежелание придать своему сюжету больше правдоподобия рассказом о каком-нибудь изобретении. Но, в конце концов, поскольку речь идет о путешествии на Луну, не стоит проявлять слишком большую разборчивость при выборе транспортных средств.

Ганс Пфааль был преступником и безумцем одновременно, нечто вроде убийцы-мечтателя. Чтобы не отдавать долгов, он решил бежать на Луну. В одно погожее утро он отправился туда из Роттердама, после того как на всякий случай взорвал своих кредиторов с помощью тщательно заложенной бомбы.

Теперь мне придется описать, каким образом Пфааль совершил свое невероятное путешествие. С этой целью он наполнил воздушный шар специально изобретенным им газом, образовавшимся в результате реакции некоего металлического или полуметаллического вещества и самой обычной кислоты. Газ этот является одной из составных частей азота, считавшегося до сих пор неразложимым, и его плотность в тридцать семь раз меньше платности водорода. Вот мы, с точки зрения физики, и оказались в области фантазии, однако это еще не все.

Вы знаете, что подниматься аэростат заставляет давление воздуха. Достигнув верхней границы атмосферы, находящейся примерно в шести тысячах туазов[564] от поверхности Земли, воздушный шар — если ему все же удастся туда попасть — резко остановится, и никакие человеческие силы не заставят его подняться выше. Тем не менее Пфааль, или скорее сам По, начинает доказывать странный тезис, будто над слоями воздуха находится еще некая эфирная среда. Свои аргументы он выкладывает с немалым апломбом, несмотря на то что без всякой логики выводит их из практически не существующих фактов. Короче говоря, герой рассказа приходит к выводу, что, весьма вероятно, «ни в один из моментов подъема не будет достигнута точка, в которой соединенный вес шара, заключенного в нем немыслимо разреженного газа и корзины с ее содержимым могли бы уравновеситься массой с окружающей атмосферой».

Таков исходный постулат, но этого недостаточно. В самом деле, подниматься все выше и выше — это хорошо, но ведь надо еще и дышать, поэтому Пфааль захватил с собой специальный аппарат, доводящий атмосферу, какой бы разреженной она ни была, до плотности, необходимой для дыхания.

Итак, с одной стороны, воздух можно сконденсировать так, чтобы он стал пригоден для легких, и в то же время в своем естественном состоянии он достаточно плотен, чтобы поднимать воздушный шар. Вы, конечно, понимаете, насколько эти положения противоречат друг другу. Но больше я не буду обращать на это внимание.