Маяк на далеком острове; Болид; Малые и неоконченные произведения; Драматические произведения

А тем временем всадник доехал до конца Экстер-стрит, откуда открывался вид на западные районы города. Добравшись до предместья Уилкокс, которое эта улица связывает с центром Уэйстона, он остановил лошадь, но так же, как и на площади Конституции, не спешился. С этого места он мог охватить взглядом окрестности на добрую милю и следить за извилистой дорогой, спускавшейся на протяжении трех миль к расположенному на том берегу Потомака поселку Стил, колокольни которого вырисовывались на горизонте. Но напрасно его глаза блуждали по дороге. Они так и не обнаружили там того, что искали. Именно это обстоятельство и вызвало нетерпеливые движения, передавшиеся лошади, которая так резко забила копытами, что хозяину пришлось ее успокаивать.

Прошло десять минут, и всадник потрусил мелкой рысью по Экстер-стрит, в пятый раз направляясь на площадь.

— В конце концов, — повторял он сам себе, глядя на часы, — пока еще никто не опаздывает… Было назначено на семь минут одиннадцатого, а сейчас едва пробило половину десятого. Расстояние, отделяющее Уэйстон от Стила, откуда она должна приехать, равно расстоянию от Уэйстона до Брайела, откуда приехал я, и может быть преодолено за двадцать пять минут. Дорога в отличном состоянии, погода стоит сухая, и, насколько мне известно, мост не снесен наводнением. Следовательно, нет ни трудностей, ни препятствий… При этих условиях, если она не приедет, значит, не приложила столько стараний, сколько я… Впрочем, точность заключается в том, чтобы быть на месте вовремя, а не слишком рано. В действительности неточным оказался я, поскольку опередил ее настолько, насколько не подобает педантичному человеку. Однако, даже если отбросить любое другое чувство, вежливость требовала, чтобы я приехал на встречу первым!

Этот монолог продолжался все то время, пока незнакомец вновь спускался по Экстер-стрит, и окончился, едва копыта лошади начали оставлять следы на щебенке, покрывавшей площадь.

Решительно, те, кто ставил на возвращение незнакомца, выиграли пари. Поэтому, когда он ехал мимо гостиниц, они радостно улыбались ему, а проигравшие приветствовали всадника лишь пожатием плеч.

В этот миг муниципальные часы пробили десять. Незнакомец остановил лошадь, вытащил из кармана часы, насчитал десять ударов и убедился, что его часы идут в полном согласии с муниципальными.

До начала встречи оставалось семь минут.

Сет Стенфорт вернулся к началу улицы. Было видно, что ни он, ни лошадь не могут сохранять спокойствие.

На улице царило оживление. На идущих по ней вверх прохожих Сет Стенфорт не обращал ни малейшего внимания. Он пристально следил за теми, кто спускался, и буквально впивался в них взглядом, едва только они показывались. Улица была довольно длинная, и пешеходу требовалось не менее десяти минут, чтобы ее пройти. Но для быстро едущего экипажа или скачущей рысью лошади хватило бы трех минут, чтобы добраться до площади Конституции.

Однако нашему всаднику не было никакого дела до пешеходов. Он даже не видел их. Если бы сейчас мимо прошел его лучший друг, он просто не заметил бы его. Ожидаемая особа могла прибыть верхом или в экипаже.

Но приедет ли она на встречу? Оставалось всего три минуты — ровно столько, сколько необходимо, чтобы спуститься по Экстер-стрит! Но из-за угла не показывались ни экипаж, ни мотоцикл, ни велосипед, не говоря уже об автомобиле, который, развив скорость восемьдесят километров в час, приехал бы на встречу даже раньше.

Сет Стенфорт в последний раз бросил взгляд на Экстер-стрит. В его глазах будто сверкнул яркий огонь, и можно было бы слышать, как он говорит себе с непоколебимой решимостью:

— Если ее не будет здесь в семь минут одиннадцатого, я на ней не женюсь.

И словно в ответ на подобное заявление вверху улицы послышался топот несущейся галопом лошади. На восхитительном скакуне сидела молодая особа, управлявшая им столь же грациозно, сколь и уверенно. Прохожие расступались перед ней. Можно было не сомневаться, что до самой площади всадница не встретит ни одного препятствия.

Разумеется, Сет Стенфорт узнал ту, которую ждал, но лицо его оставалось бесстрастным. Он не произнес ни одного слова, не сделал ни единого движения. Повернув лошадь, он спокойно поехал к дому судьи.

Этого оказалось достаточно, чтобы вновь заинтриговать любопытных. На сей раз они подошли поближе, но незнакомец по-прежнему не обращал на них ни малейшего внимания.

Через несколько мгновений всадница появилась на площади. Ее взмыленная лошадь остановилась в нескольких шагах от двери.

Незнакомец снял головной убор и произнес:

— Приветствую мисс Аркадию Уокер…[168]

— А я приветствую Сета Стенфорта, — ответила Аркадия Уокер с грациозным поклоном.

Как легко догадаться, наблюдение за этой парой, совершенно не известной жителям Уэйстона, не прекращалось ни на минуту. Зеваки говорили друг другу:

— Если они приехали к судье Проту судиться, хорошо бы, чтобы процесс закончился к обоюдной пользе!

— Все уладится, или мистер Прот вовсе не так ловок, как мы думали!