Маяк на Дельфиньем (сборник)

— Почему? — обиженно спрашивал он, заглядывая детски- простодушными карими глазами в голубые глаза Гео — когда-то, надо полагать, зорко, остро напрягшиеся и навсегда оставшиеся чуточку прищуренными. — Почему, отвечай, так мало наших ребят выбрало твою героическую специальность?! Мы все родились и выросли в горах, они же кругом, повсюду… — В памяти всплыло редкое по красоте образное сравнение из одной повести: «Белоснежные пики, венчающие вершины могучих гор, походили на форштевни космических дредноутов, замерших на стартовой площадке», — однако сапожник не решился выговорить замысловатую фразу, горестно махнул рукой: — Горы повсюду — и вот на тебе!

Гео — даром что представлял славное племя покорителей пространства и времени, — неукоснительно соблюдавший рамки традиционной сдержанности, исключавшей суесловие почтительности к старшему, здесь позволил себе пошутить:

— Может, дядюшка Арт, в горах-то и вся загвоздка? Ну как в них космодром оборудуешь — тут равнина бескрайняя требуется…

Мастер вежливо посмеялся, однако от темы увести себя не дал.

— Нет, Гео-джан, дело, к сожалению, серьезнее. Мы, местные, народ-огонь, люди-метеоры, легки на подъем, отваги нам не занимать… Да быстро сгораем, кропотливый труд не наша стихия. А что в первую очередь требуется от космолетчика? Гигантская трудоспособность! Ему ведь энциклопедистом надо быть, а? — блеснул он ученым словом и упавшим голосом заключил: — Выходит, мы, между нами говоря, просто ленивые крикуны…

— Что ты, дядя Арт! Не тебе, Первому Мастеру, так говорить. Да твои руки чудеса творят!

— Э-э, — лицемерно возразил сапожник, — какие такие «чудеса»? Сижу в своей норе, как барсук, рант тачаю да молотком постукиваю.

— Не прибедняйся, уважаемый. Я-то знаю, как мечтают люди к тебе попасть. И, если попадут, хвастаются потом твоими ботинками, словно сами их сшили! В ясных глазах засветилось лукавство. — А почему тебя, кстати, Артом назвали?

«Хорошо смотрит, — подумал сапожник, — прямо, честно, по- доброму… Наверно, потому, что привык на звезды смотреть!» Он добросовестно объяснил:

— Отец, да будет ему земля пухом, рассказывал, а потом в школе учили, что во втором веке до нашей эры царем Армении Великой был Арташес, что он возглавил восстание против поработителей Селевкидов и… Смеешься, да? рассердился Арт. — При чем здесь я!

Глядя на него с прежним лукавством, Гео сказал:

— Арташес, само собой, был царь молодец, только ты и впрямь тут ни при чем, совсем-совсем в другом дело. Имя «Арт» происходит от французского слова «артист», а оно — от латинского «арс», что означает «искусство»… — Он еще поглядел на взволнованного мастера и проникновенно заключил: — Даже если я это сию минуту придумал, все равно это правда. Потому что ты действительно артист и поднял свое ремесло на высоту искусства.

Много комплиментов доводилось выслушивать Арту, в том числе и содержащие только что произнесенные высокие слова. Но никому до сих пор не приходило в голову подобное этимологическое обоснование. Как и остальные 99,99 процента жителей города, мастер обладал чутким чувством юмора и отлично понял шутку. И все же сердце дрогнуло от благодарности, и не в одних словах было дело.

Лишь несколько секунд — зато почти осязаемо! — соприкасались их взгляды, и за ничтожно малый временной отрезок Арт понял то, о чем не умели, не в силах были за долгие годы рассказать тысячи звукокристаллов, каждый микрон которых был до отказа набит историями о космических путешествиях и путешественниках. Поблекли красочные описания фантастических коллизий; смешны и наивны стали дерзкие попытки проникнуть в загадки иных миров, прояснить их неземную сущность; заведомо неправдоподобными, мертворожденными сделались необычайные приключения, подвиги, а главное, сверхчеловеческие качества звездных героев — тех, о которых уже рассказал ему авточтец, и тех, что пока ждали своего часа в ячейках фонобиблиотеки… Славный парень, по сути мальчишка еще (ведь вдвое младше!), стоял перед ним — стоял, поскольку, когда волнение подняло хозяина из кресла, гость тоже вскочил. Светлые волосы, золотистая кожа удлиненного лица, высокий, глаза голубые. «Должно быть, его предки с Запада, — подумал Арт, — с побережья… Ну да разве это важно? Кажется, я понял…»

Стереотелевидение часто показывало космонавтов, и каждый раз, хотя давно пора было привыкнуть, он взбудоражено говорил жене:

— Ты замечаешь, замечаешь?! Они, как бы это сказать… Они совсем не такие, как все люди! Есть в них что-то такое, такое…

Не находя слов, раздраженно замолкал. Добрая Роза, блестя повлажневшими глазами-черносливами, охотно соглашалась:

— Твоя правда, Артюша-джан, как всегда, твоя правда! Они совсем на простых людей не похожи… Я говорю, они красивые, как наши мальчики, ангелочки прямо.

— При чем «ангелочки», при чем наши мальчики?! Наши небось спокойную работу себе выбрали, аг-ро-но-ма-ми станут, — презрительно смаковал постылое слово энтузиаст космонавтики.