Маяковский едет по Союзу

Отношение Татьяны к Маяковскому помогают понять и письма ее к матери: «…Он такой колоссальный и физически и морально, что после него буквально пустыня. Это первый человек, сумевший оставить в моей душе след». Или: «С большой радостью жду его приезда осенью. Здесь нет людей его масштаба. В его отношениях к женщинам вообще (и ко мне в частности) он абсолютно джентльмен… Надо любить стихи, как я, и уж одно его вечное бормотание мне интересно. Ты помнишь мою любовь к стихам? Теперь она, конечно, разрослась вдвое».

В августе этого же года в письме к матери есть волнующие слова: «Мамуленька моя родная! Все будет хорошо. Ради бога не тревожься обо мне. Конечно, мне было бы так хорошо с тобой обо всем посоветоваться. Но что же делать?»

Но случилось непоправимое: Маяковский не смог получить выездные документы.

Окончательный отказ в выезде, вероятнее всего, он получил 28 сентября. Об этом же сообщает Р. Якобсон в «Русском литературном архиве» в Нью-Йорке, ссылаясь на письма Маяковского к Татьяне: «В конце сентября Маяковскому отказали в выездных документах».

Но отказ был не официальный, видимо, по наговору людей, не предвидевших, однако, последствий этого. Маяковский, конечно, ничего этого знать не мог.

Татьяна с грустью пишет домой: «Он не приедет в эту зиму в Париж».

Событие это двойной тяжестью отозвалось на Маяковском.

Сам по себе факт отказа в выезде за границу (это была бы его восьмая поездка) буквально сразил Владимира Владимировича, и, кроме того, исчезла надежда на долгожданную встречу с Татьяной.

Да тут еще до Татьяны дошли ложные слухи, что Маяковский женится в Москве.

Произошел разрыв: на последнее письмо Владимира Владимировича (датированное 5 октября 1929 года) она не ответила.

Итак, не дождавшись Маяковского, Татьяна вышла замуж (23 декабря 1929 года) за виконта Бертрана дю Плесси и вскоре поселилась в Варшаве (по месту работы ее мужа). Муж ее погиб в 1940 году, когда фашисты сбили его самолет над Гибралтаром (об этом сообщила Татьяна, исправив ошибку, допущенную в предыдущем издании книги). Спустя некоторое время Татьяна переехала со своим вторым мужем в США, где проживает и поныне.

Мы познакомились с письмами Татьяны к матери, с письмами Маяковского к Татьяне. Но ведь были и письма Татьяны к Маяковскому! Где они? К сожалению, они «исчезли».

Хочется сказать и о другом. Татьяна писала в Пензу: «…Он всколыхнул во мне тоску по России». Или мы читаем такие строки: «…Когда я бывала с ним, мне казалось, что я в России, и после его отъезда я тоскую сильнее по России»… В этом же письме есть слова, обращенные к матери: «Ты не пугайся! Это во всяком случае не безнадежная любовь. Скорее наоборот. Его чувства настолько сильны, что нельзя их не отразить хотя бы в малой мере».

Надо полагать, попади Маяковский в Париж осенью 1929 года, быть может, чувство тоски по родине ускорило бы переезд Татьяны в Россию?

Своими тяжелыми переживаниями Татьяна делится с матерью вскоре после апрельской трагедии: «Мамулечка моя родная! Я ни одной минуты не думала, что я причина. Косвенная — да, потому что все это расшатало нервы, но не прямая, вообще. Не было единственной причины, а совокупность многих + болезнь. (Под болезнью она разумела, конечно, расшатанные нервы, переутомление. — П. Л.) Здесь тоже массу пишут, но как мало знали его — человека. Только теперь многие спохватились и говорят: „А ведь мы просмотрели самое главное, что было в его душе, самое властное, что привело его к такому концу“, - и все парижские критики, по-видимому, немного сконфужены бывшим поверхностным суждением. Пожалуйста, береги газеты…»

Спустя много лет после смерти Маяковского сестра Татьяны Яковлевой Людмила воскресила в памяти тяжелые дни, написав матери из Парижа: «Маяковского я узнала после его приезда из Парижа (в Москве в 1929 г. — П. Л.). Он меня разыскал и сразу стал обо мне заботиться, как если бы я была уже сестра его жены. Тут же меня спросил, что мне нужно для жизни? Я сказала 2 рубля в день. И он мне давал 60 рублей в месяц… Невероятно сильно переживал разлуку с Таней. Он только и жил тем, что ждал ее писем, и если писем не было, то начинались припадки отчаяния по размерам его колоссального темперамента!

А потом случилась драма. Маяковский был убежден, что, приехав в Париж, он увезет Таню, и страшная драма была для него, когда ему отказали в заграничном паспорте и он не смог примчаться и увезти Таню как свою жену».

В ряду печальных и тяжелых обстоятельств роковую роль сыграл вырванный из готового тиража журнала портрет Маяковского.

Маяковский, как мы уже знаем, передал свою выставку Ленинской библиотеке, точнее, Литературному музею при библиотеке. Но для того чтобы ее пополнять и экспонировать, нужны были средства. Бригадники не пожелали ждать ассигнований. Они попросили Владимира Владимировича выступить с несколькими платными вечерами и вырученные деньги передать в фонд выставки.