Маяковский и Шенгели: схватка длиною в жизнь

…Я в этом знаю толк. Поэт – я изучал
Строй цицероновых финалов и начал,
Архитектонику главы, абзаца, фразы, —
Распевы Гарсия и Гоголевы сказы;
Я Хризостомом был, как ветром, упоен;
Чеканом логики меня пьянил Платон,
Я жадно выхлебал яд гейневского глума,
И пиво Лютера, и брагу Аввакума.
Я знаю в слове толк. И вот, когда гляжу
В страницы стенограмм, – одну я нахожу
Его достойную метафору: я разом
Его конструкции назвать готов алмазом,
Что выгранен в брильянт. Здесь «комплимента» нет.
Закон гранения – подмять летучий свет,
Замкнуть его в глуби кристалловидной плоти,
Заставить биться в грань на каждом повороте,
Дробиться в легкости, ливень и семицвет
Блаженством радуги метнуть со всех фацетт.
Гранильщик опытный расчистит на экране —
Углы падения, наклоны каждой грани,
Надломы, россыпи и выбрызги луча,
Ярь благородную, как лошадь горяча!
Здесь – то же. Вижу я каноны симметрии,
Члененья четкие, антитезы́ крутые
И пронизавшие всю толщу речи всей
Скрещенья строгие незыблемых осей.
И мысли ясный луч, летя в граненом слове,
Как боевой клинок, все время наготове,
Дробится в радугу, и семь цветов ее
Прекрасной полнотой объемлют бытие!
Вот фиолетовость: то чудная динамо
Сгущает капли масть и так парит упрямо
По медным проводам – чтоб молния в плену
Нетленной силою наполнила страну.
Вот синева: то цвет, то холст комбинезона
Рабочего, то хмель прохладного озона,
Которым дышит труд: «жить стало веселей».
Вот голубой разлив: то блеск и звон морей,
Куда мы шлем суда, глуби воздушной сферы,
Где самолетам вслед чертят круги планеры.
Вот зелень: то леса, луга, сады, поля, —
С двойною силою родимая земля,
Неиссеченная враждебными межами.
Вот жемчуга, – то ширь, пшеницами и ржами
Заплеснутая, даль, где золото парит
Шарами цитрусов на ветках Гесперид.
Вот луч оранжевый – то сполох на огромных
Мартенах яростных, на исступленных домнах
Той стали огневой, ликуя и спеша,
Чтоб солнце вспомнила крылатая душа.
Вот алость, наконец, чистейший блеск сиропа,
То революция, вино, каким Европа
Еще упьется всласть, что каждый день и час
Во всех артериях пульсирует у нас.
Семь цветов радуги, раскованной в алмазе,
Переливаются, плетя взаимосвязи.
И алого луча тончайшую иглу
Встречаешь прописью в любом его углу.
Здесь диалектика – не росчерк на бумаге,
Не мозговой балет, не свист веселой шпаги, —
В ней зубья врубовки; в ней жала сверл и фрез,
Что прорезают мир от недр и до небес;
В ней перст прожектора, пред кем дрожит измена;
В ней неподкупный зонд, бездонный глаз рентгена,
Все видящий насквозь, в ней вечный тот магнит,
Что души компасов одной мечтой святит.
И – понимаешь все! «Проклятые вопросы»
Вмиг расплываются, как дым от папиросы,
Когда прохладный бриз вдруг вломится в окно,
И вбрызнет молодость, – и каждое звено
Вдруг зазвенит в тебе, сбивая прах застылый…
И – надо действовать!.. Материальной силой
Идея предстает, войдя в сознанье масс, —
Когда густит ее (добавлю я) алмаз…