Маяковский

Сатира Маяковского в такого рода стихотворениях смыкается с пропагандой, сатирическое стихотворение заканчивается или прямым призывом, или моралью, напоминающей басенную, подсказывающей тот самый «выход в действие», который увидела в поэзии Маяковского Цветаева.

За нею брезжил идеал, та, как говорил Толстой, путеводная звезда, без которой нет твердого направления, без которой сатира превращается в обывательское брюзжание. Твердое направление и поддерживало дух Маяковского в борьбе с аномалиямиобщественного бытия, в борьбе с литературными противниками.

Ситуации и типы сатирических стихов часто подсказывались газетными фактами, особенно «Комсомольской правдой», порою даже являлись поэтической иллюстрацией этих фактов, но идейно-нравственный пафос исходил из личности Маяковского, от его убеждений, его нетерпеливого желания как можно скорее избавиться от всех - больших и малых - помех на пути к прекрасному будущему.

Он утверждал форму боевого, актуального, наступательного искусства через газету, он хотел, «чтоб резала пресса», он шел в атаку и не боялся ответного удара, ждал, чтобы в него «в окно целил враг из обреза». Это было бы лучшим показателем действенности его сатиры.

Но душа художника нет-нет да и бунтовала в нем, требуя большей свободы самовыражения, не мирясь с нормативами социального заказа в лефовском понимании. Помните, он хотел написать роман? Разумеется, все лучшие произведения Маяковского написаны «по мандату» личного, внутренне осознанного, прочувствованного долга: «Голосует сердце...» Он отвергал тот «заказ», то «заданье», к которому не был готов внутренне.

Летом 1928 года «Комсомольская правда» организовала первую поездку писателей в колхозы. Газета посвятила этому событию большую подборку материалов с характеристиками писателей, участников поездки, со статьей Луначарского. В подборке напечатано стихотворение Маяковского. «Работникам стиха и прозы, на лето едущим в колхозы», где поэт предостерегает против приукрашивания деревенской жизни: «Колхозца серого и сирого не надо идеализировать». Тут же не упустил случая выпустить критическую стрелу в Ф. Гладкова, написавшего очерк о коммуне «Авангард», где сообщалось, что здесь крестьяне могут за 10 копеек получить в столовой обед с какао на третье. Гладкова критиковала «Комсомольская правда», а Маяковский прокатился по нему такими строчками: «...прочесть, что написал пока он, так все колхозцы пьют какао».

Нетерпеливый в стремлении приблизить будущее, Маяковский брал на себя черновую работу по расчистке почвы для него («Я, ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный...») и хотел, чтобы этим занимались другие, а не заслоняли факты «фантазией рьяной...». Напоминал писателям, что «не только бывает «пьяное солнце» (так называлась повесть Ф. Гладкова. - А. М.), но... и крестьяне бывают пьяные».

На собрании литературной группы «Молодая гвардия» в Нижнем Новгороде Маяковского спросили:

- Почему вы все пишете о недостатках, о грязи, а не пишете о прекрасном, о розах?

- Я не могу не писать о грязи, об отрицательном, - убежденно ответил Владимир Владимирович, - потому что в жизни еще очень много дряни, оставшейся от старого. Я помогаю выметать эту дрянь. Уберем дрянь, расцветут розы, напишу о них...

Во время обсуждения пьесы «Клоп» в театре Мейерхольда он выразился еще более резко и определенно: «Пока сволочь есть в жизни, я ее в художественном произведении не амнистирую».

А уже подводя итоги и обращаясь к потомкам, поэт скажет:

Для вас,
которые
здоровы и ловки,
поэт
вылизывал
чахоткины плевки
шершавым языком плаката.

Работа в газете была внутренней потребностью для Маяковского, и она не сводилась к выполнению редакционных заданий, написанию фельетонов и агиток. Поэт писал о том, чем жил, и нередко его общественный темперамент опережал планы газетчиков.

Как-то утром на летучке, рассказывает один из тогдашних сотрудников «Комсомолки» Н. М. Потапов, Тарас Костров высказал пожелание:

- Хорошо бы нам выступить с боевыми, злободневными стихами.

- Правильно, - поддержал кто-то с места. - А заказать их надо Маяковскому.

- Вы опоздали! - эти слова неожиданно прозвучали откуда-то из-за двери.

Все оглянулись.

В дверях стоял Маяковский.

- Извините, товарищи, что я врываюсь без стука, - продолжал поэт. - Но стихи уже готовы, и я могу их сейчас прочесть.

- Читайте! - воскликнуло сразу несколько голосов.

Раскрыл я
с тихим шорохом
глаза страниц...
И потянуло
порохом
от всех границ.

Предстояла «Неделя обороны» (10-17 июля 1927 года). Стихи были единодушно одобрены и тут же отправлены в набор. А первое стихотворение Маяковского в «Комсомолке» («Четырехэтажная халтура») было опубликовано 5 мая 1926 года.