Майами

– Я… я знаю, что так не делается, – пробормотала Николь, скромно потупясь, – но я… мужчины в форме всегда производят на меня впечатление, и с тех пор, как мы виделись в первый раз, мне кажется, между нами возникло электрическое притяжение. Однако, если я ошибаюсь, скажите мне об этом сейчас же.

– Нет, нет, – проговорил тот, еще не до конца поверив в столь фантастическое везение.

– Поскольку мой муж прилег отдохнуть, я осталась в одиночестве и подумала… В конце концов у меня появилось внезапное желание посидеть с вами в баре, но если я отнимаю у вас время или кажусь вам навязчивой, вы только скажите – я пойму.

– Нет, нет, – поспешил он откликнуться. – Входите, хотя я… у меня… – Он мямлил что-то невразумительное, как подросток на первом свидании.

Прис покраснел как помидор, сообразив, что его каюта отнюдь не блещет безукоризненным порядком. До него дошло, что женщина, которая произвела на него столь сильное впечатление, несомненно, заметит разбросанные повсюду вещи, а его мать всегда твердила, что женщины ненавидят неорганизованных мужчин…

– Я… я могу предложить вам что-нибудь?

– Э… – сказала Николь (блеяние Приса оказалось заразным), – наверное, не стоит… Я… у меня так мало времени.

Она подошла к нему, тайком бросила взгляд на оттопыренный карман его пиджака, отметив, что кассета явно находится там, а значит, и все остальное.

– Знаешь, твое обаяние просто сводит меня с ума. Что ты делаешь с женщинами?

Хороший вопрос. Ничего он не делал. Ему вообще нечасто что-либо перепадало от слабого пола, только смотрел на женщин с почтительного расстояния и мечтал о недоступных красавицах в одиночестве.

– Я не знаю, – промямлил он, покраснев еще больше, как недотепа-второклассник, признающийся, что понятия не имеет о таблице умножения.

– Какие плечи! – произнесла Николь с фальшивым энтузиазмом, снимая с него пиджак и небрежно отбрасывая его в сторону.

Прис не смел пошевелиться, обезоруженный храбрым натиском. Никогда еще женщина не давала ему так ясно почувствовать его привлекательность.

– Да, какие плечи, – повторила Николь, лениво восхищаясь пропорциями, весьма далекими от аполлонического совершенства.

Взволнованный Бернар Прис, кое-как преодолев свою чрезвычайную застенчивость, неуверенно протянул руки вперед, как на медосмотре, и хотел было обнять ее.

– Но-но-но, – быстро отреагировала Николь, деликатно отстраняя вспотевшие ладони Приса, – не так быстро.

Он слегка удивился, но подчинился и даже попытался извиниться.

– Знаешь, чего бы мне хотелось на самом деле? – спросила Николь, слегка усложняя условия игры.

– Э, нет…

Она изобразила смущение, улыбнувшись и немного по-детски склонив набок головку, а затем пояснила:

– У меня есть фантазия… О, я не должна была использовать это слово, поскольку мы едва знакомы, но у меня такое впечатление, что ты – это я…

Прис стал пунцовым как маков цвет.

– Нет, не бойся, – возразил он, чувствуя, как под мышками стекают холодные струйки пота, будто он битых полчаса провел в сауне, – ты можешь сказать мне все, у меня тоже бывают фантазии…

«О да! Конечно бывают, я в этом уверена! – подумала Николь. – Только вот какие именно?!»

– Я фантазирую, – нараспев протянула она, – что когда мы с тобой в первый раз займемся любовью, хорошо было бы сделать так, будто я застала тебя под горячим душем. Что скажешь?

– Я… я думаю, что это превосходная идея, – с готовностью согласился он.

И тут же принялся раздеваться, одновременно пытаясь включить душ.

Прямо перед тем, как приступить к инсценировке, он повернулся к ней, желая убедиться, что она не передумает.

– Очень горячим, – настаивала она, – чтобы шел пар.

Едва за новоявленным Казановой закрылась дверь, Николь со змеиной гибкостью скользнула вниз к валявшемуся на полу пиджаку и выгребла из кармана все то, за чем пришла: видео, а также дискету и пресловутый чек на двести пятьдесят тысяч долларов!

Журналистка победоносно улыбнулась. Теперь следовало удалиться, предварительно усыпив подозрения Приса, который мог догадаться, что причины ее визита имели мало общего с эротикой. Николь извлекла из сумки листок бумаги и небрежно нацарапала:

«Мой муж только что позвонил мне на сотовый телефон. Убегаю. Позвони мне».

Номер телефона она выдумала на ходу. Потом, чтобы извинения выглядели более правдоподобно, она поднесла записку к губам, оставив сводящие с ума карминные отпечатки. Ее так и подмывало заглянуть в ванную с криком «Ку-ку!». Но она все же сдержала нелепый порыв, положила записку с извинениями на маленький столик у входа, бросила в сумку трофеи и поспешила покинуть каюту. А бедняга Прис, проведя полчаса в клубах пара, приобрел радикально багровый цвет: рискуя свариться под душем, он добросовестно воплощал «фантазию» Николь.

Глава 41

Николь поспешила разыскать мужа. Тот сидел в казино за столом, где играли в рулетку, с остервенением маньяка сосредоточив внимание на игре.

– Пойдем, – сказала она, – здесь нельзя оставаться.

– Что? Но я как раз отыгрываю проигранное вчера.