Майами

Да, точно, такой же вздернутый носик, высокий лоб и блестящие синие глаза. Прическа, конечно, другая, но чтобы изменить эту деталь, достаточно провести часок-другой в парикмахерском салоне.

Для пущей уверенности он открыл файл в новом окне, быстро нашел папку Николь Эйвон, на которую в Сенон-фонде собралось целое досье, скопировал ее фотографию и вставил рядом с изображением, снятым скрытой камерой. Если не обращать внимания на цвет волос и короткую стрижку, сходство было просто разительным. Да, это точно была Николь Эйвон с остриженными и перекрашенными волосами, грудь больше подходит для Памелы Андерсон, но этим бабам достаточно сунуть в бюстгальтер пачку салфеток!

Он отъявленный кретин, что не узнал ее сразу!

Подумать только, она стояла вплотную к нему у бассейна, он любезно беседовал с этой чересчур пронырливой журналисткой, чье расследование, предпринятое из чистого любопытства, теперь оборачивалось серьезной угрозой для деятельности фонда…

И он в сердцах вновь ударил кулаком по столу. Решительно, все обстояло из рук вон плохо. И без того Блейк предъявлял непомерные, деспотические требования, а эта девица, надоедливая, словно муха, ставила палки в колеса, к тому же, по всей видимости, ей каким-то образом удалось добраться до смертоносных очков: только так можно было объяснить таинственную смерть наемника-японца от внезапного приступа эпилепсии.

Тарини резко выключил компьютер и встал. В этот момент зазвонил телефон: хриплый голос Приса, на которого наткнулась горничная, убиравшая каюту, которую занимали Николь и Роджер, предвещал катастрофу:

– Я должен сообщить вам, патрон, это ужасно, я… это не моя вина…

– В чем дело?

– Я нигде не могу найти те материалы, которые по вашему поручению должен был передать Блейку.

– Что-о?!

– Да, вчера ко мне в каюту заглянула женщина, мне кажется…

– Молодая женщина с короткой стрижкой?

– Как вы догадались?

– Черт побери! – вскрикнул Тарини и бросил трубку, не дав своему недотепе-помощнику времени на дальнейшие объяснения.

Вот это сюрприз…

Эта ничтожная интриганка Николь Эйвон выкрала материалы, переданные им Прису.

Не теряя ни секунды, он позвонил Блейку и сообщил ему скверные новости. Ответом на этот сигнал бедствия было лишь красноречивое молчание, за которым последовал гнусавый писк телефона: его патрон повесил трубку, не удостоив его ни словом, – точно так, как он поступил со своим помощником.

Глава 43

«Они что, не могут поторопиться?!» – лихорадочно твердила Николь. Они с мужем, держа чемоданы, уже спустились по трапу и теперь топтались на берегу, дожидаясь очереди, чтобы взять такси, которое умчит их далеко от «Корабля Любви».

Некоторых состоятельных людей встречал личный шофер или члены их семьи, а остальным приходилось ждать, как простым смертным.

Чтобы замаскироваться, Николь повязала голову платком и сгорбилась. Оглянувшись, она заметила наверху у трапа Приса, к которому в этот момент присоединился Тарини, пулей выскочивший из своего кабинета сразу после доклада Блейку. Оба внимательно вглядывались в каждого пассажира и вскоре заметили сбежавшую пару. Их стремительный бросок к стоянке такси вопреки всем предосторожностям привел к тому, что они сбили с ног нескольких пассажиров, вызвав удивление и недовольство.

– Они нас засекли, – выдохнула безумно перепуганная Николь на ухо Роджеру.

Сердце ее бешено колотилось.

Перед ними стояло еще четыре или пять пар, машины подъезжали не спеша. Если они покорно останутся ждать в очереди, то через пару секунд разъяренный Тарини и его незадачливый помощник неизбежно вцепятся им в горло.

И тут Роджер пустился на хитрость. Порывшись в своем кармане, он проворно вытащил пачку стодолларовых купюр, выигранных накануне в казино, и присоединил к ним то, что оставалось от карманных денег, которые Николь поделила между ними, едва они ступили на борт судна. Со вздохом сожаления он задержал взгляд на внушительной пачке – там было штук двадцать новеньких купюр, в жизни он не держал в руках столько денег, – затем, зажмурившись, размахнулся и веером метнул их к ногам стоявших впереди пассажиров.

– Что ты делаешь? – взвизгнула Николь, которая не сразу поняла суть его провокации, решив, что у супруга в состоянии стресса просто поехала крыша.

Роджер не потрудился ответить на этот вопрос, поскольку глаза Николь округлились от восхищения, – она увидела поразительный результат этого широкого в прямом и переносном смысле жеста.

Разумеется, люди, поджидавшие такси, были богатыми – а некоторые чрезвычайно богатыми, – и тем не менее они отреагировали на денежный дождь как стая птиц, в крайнем возбуждении слетающихся на площадку, когда им бросают горсть зерен. Деньги чудесным образом упали с неба, и все кинулись их подбирать, усердно гоняясь за разлетевшимися бледно-зелеными купюрами, уносимыми легким морским бризом.

Николь и ее супруг юркнули в первое же подкатившее такси, не вызвав ничьих возражений. Прис и Тарини, блокированные на трапе инвалидным креслом миссис Люджер, просто дымились от гнева.

Глава 44