Майами, 69

— А что касается того письма Анжелики Бревар, то могу вам сказать следующее, — продолжал Саркати. — Если не можете вспомнить, кому оно было адресовано, то и не надо. Я же сказал вам вчера вечером, что у меня есть запасной вариант — жениться на девушке, которая смогла бы родить мне другого сына. Знаю, что для такой молодой и красивой, как вы, получившей предложение руки и сердца от мужчины намного старше ее его социальное положение не самое главное. Итак, Кара, я делаю вам предложение. Согласны ли вы стать моей женой? Если согласны, то я сразу же приступаю к решению всех вопросов, связанных с организацией нашей свадьбы и оформлением брака. Кроме того, я перевожу на ваше имя в банке, который вы сами выберете, двести тысяч долларов. Это в качестве свадебного подарка, а потом, если родите мне сына, еще пятьсот тысяч. Последнее, если пожелаете, может быть оговорено в контракте.

И все. Вот так прямо и просто, без слов любви и ненужных сантиментов. “Предлагаю двести тысяч долларов рыжеволосой девке с большими сиськами. А потом еще полмиллиона, но только в том случае, если не устану ворочать ее в постели прежде, чем она не родит мне сына”.

Кара обеими руками крепко ухватилась за чугунные перила балкона. Ну а почему бы и нет? Почему не может быть того, чего до этого еще не случалось? Кто получал предложения лучше? Найдутся ли в мире давно лишенные девственности дочери главных сержантов военно-морских сил США, которые бы могли похвастаться, что получили от красивого мужчины, пусть даже не принца, предложение за двести тысяч долларов залезть к нему в постель? А потом, при благоприятном стечении определенных обстоятельств, сорвать с него еще полмиллиона?

Глава 24

Поняв, что кто-то снизу ей свистит, девушка, перегнувшись через перила балкона, посмотрела на площадку возле бассейна и увидела на ней Флипа Андерса и Рене Дюпре. Увидев, что Кара на них смотрит, Флип, изображая из себя влюбленного, прижал руки к левой части своей мускулистой груди и глубоко вздохнул. А второй спасатель, протянув к ней обе руки, низко склонил голову.

В ответ на это Кара захотела покрутить у виска пальцем, но удержалась. Дав обещание Али стать его женой, она уже не могла себе позволить подобные штучки: плебейские жесты не для той, кто очень скоро станет принцессой. Кроме того, Флип Андерс был ей весьма симпатичен, и ей не хотелось в присутствии Рене задевать его мужское самолюбие. Этот Рене — мерзкий тип, он, кажется, и появился-то на свет только ради того, чтобы заниматься сексом.

Как только в номер вошла Сесиль, прислуга, которая, наряду с облаченным в униформу водителем “кадиллака”, по настоянию Саркати была приставлена к Каре, девушка, отойдя от перил, раздвинула стеклянную дверь.

— Извините за беспокойство, мадемуазель, но мсье Шарблан хотел бы, чтобы вы еще раз примерили ваше свадебное платье.

Кара вошла в гостиную, сплошь заставленную огромными букетами цветов, и оцепенела, а служанка тем временем принялась снимать с нее спортивную одежду.

Из своего предыдущего опыта посещения домов моделей девушка знала, что тот факт, что она предстанет перед закройщиком и его помощником в полупрозрачных трусиках и сильно открытом лифчике, их совсем не смутит. А вот те двое парней, которые находились в это время у бассейна, многое бы отдали за то, чтобы только взглянуть на нее.

Едва Кара надела полуготовое платье невесты, как двое принесших его мужчин, восклицая “Magninque!” [Прекрасно! (фр.)], словно бабочки, запорхали вокруг нее. Однако они восторгались не телом девушки, а работой мсье Шарблана.

Кара посмотрела на себя в зеркало, которое держал помощник мсье Шарблана. Это было очень красивое платье и наверняка стоило Али огромных денег. На первой примерке француз буквально пришел в ужас, увидев, что грудь девушки плохо умещается в лифе. Он расстроился так, что, казалось, был готов отрезать ей ту часть груди, которая портила классические линии его творения.

Однако теперь, после того как у платья на груди удалили жесткие клинья, все было в полном порядке.

Девушку радовало еще и то, что модельер не предложил ей надеть фату. Вместо нее предполагалась маленькая “медичи” из живых цветов и ниток жемчуга, которая так прекрасно гармонировала с жемчугами, купленными принцем для своей невесты.

Кара развернула ладонь и посмотрела на свое кольцо. Она всегда хотела иметь именно такое, с большим бриллиантом. Теперь оно у нее было. Она пожалела, что ни одна из жен служивших с ее отцом полковников не видит всего этого, — она не забыла их высокомерного отношения к себе.

Неожиданно Кара почувствовала, что очень устала, и опустила руку. Затем, сказав мсье Шарблану, что платье просто великолепно, она попросила Сесиль, чтобы все вышли из номера и не входили в него до тех пор, пока она немного не отдохнет, не примет ванну и не переоденется к обеду.