Майами

— Для этой съемки она должна быть мокрой. Сюжет таков: она только Что плавала. Он встречает ее у кромки воды, и она все еще источает аромат «Майами», — сообщил Стив.

— Что-то я не помню, чтобы разрабатывала такие бикини, — пробормотала Мери Уитни. — Тут не тесьма, а шелк-сырец с зубчиками…

— Привет, Мери, — сказала Лайза с обворожительной улыбкой. — Клевый бикини, правда? Прекрасно демонстрирует мой зад. А ты что скажешь, Роб? Очень даже недурно, а? — Она стерла память о неуклюжем пируэте Мери, великолепно исполнив свой собственный. Все не отрывали глаз от зада Родригес. «Очень недурно» — таков был диагноз.

Мери Уитни накалялась, как это и планировалось. Роб сглатывал слюну. Стив припоминал, видел ли он когда-либо у мальчиков более красивый зад. Трое ассистентов с трудом сохраняли равнодушный вид. Сердце Кристы упало, когда она увидела, что напряжение все нарастает.

— Вы, двое, давайте-ка в море. Пожалуйста, по колено в волны. Спины обращены к восходящему солнцу. Лайза развернута к камере. Роб в профиль. Немножко согреемся улыбками. Сексуальные губы, Лайза. Сексуальная улыбка, а не улыбка счастья, о'кей? Разве только это не одно и то же для тебя, дорогуша. Роб, просто будь сильным и красивым, какой ты обычно.

— Но не слишком уж по-дурацки, — сказала Мери Уитни. Никто не понял, кому она адресовала это пожелание — Лайзе, Робу или обоим.

— Мери, не могла бы ты предоставить мне давать указания? — спросил Стив. — Ради Бога, пожалуйста, говори все, что тебе нужно сказать, только мне, а не моделям, если не возражаешь…

— Говорить что-либо вам… сэр. Я всего лишь бедный заказчик.

На этом и успокоились.

— Так! Вот. Хорошо. Очень тепло, очень дружески. Наклонись чуть ближе к ней, Роб. Приблизь свое лицо к ее лицу, но немножко сбоку. Будто собираешься укусить ее за ушко. Вот так. Превосходно. Замечательно, Лайза. Ты выглядишь, словно мечта. Теперь нос близко к ее уху, почти касается, Роб. Представь, что ты собираешься укусить ее за мочку. И улыбайся… словно она только что отпустила шуточку насчет секса. Ты действительно любишь ее. Она твоя девчонка. Понял? Вот так хорошо. Прекрасно. Так. Так.

Мери Уитни переминалась с ноги на ногу.

— А когда мы перейдем к поцелуям? — поинтересовалась Лайза.

— Терпение — добродетель, — ответил Стив.

— Чепуха, — пробормотала Мери.

— Я все делаю правильно? — осведомился Роб.

— Ты заслужил медаль, мой дорогой, — сказала Мери.

Улыбка у Лайзы не сходила с лица. Она выигрывала. Мери Уитни начинала нервничать на ее глазах. Ее руки суетливо шарили вокруг, ноги не хотели стоять на месте. А на лице застыло выражение скрытой боли.

— Ладно, теперь на очереди поцелуй, — сказал Стив, низко склонившись над камерой. — Мальчики, свет на их лица. Сейчас я снимаю крупным планом головы и верхнюю часть тела. Выполняйте поцелуй… Полароид для освещения. По-моему, где-то 5.6 при 125. Готово, Лайза? Дайте мне как можно больше поверхности лица, когда будете заниматься делом. Рты приятно приоткрыты, словно вы всерьез этим занимаетесь. И немного расслабьтесь, мальчики и девочки.

Они следовали его указаниям. Лайза вела, четко чувствуя угол камеры, но чувствуя одновременно и губы парня, которого любила. Прежде чем отдаться поцелую, она ухитрилась поймать глаз Уитни… и моргнула.

— Вот так, — сказал Стив. — Ох, ребята, что надо! Правда, народ?

И действительно. Поцелуй бушевал, и все в нем участвовало… зубы, языки, сердца, души. Слышно было только глухое ворчание прибоя и маниакальное щелканье затвора «Хассельблада».

— Хорошо. Расслабьтесь. Новая кассета.

Но они не перестали. Они выглядели так, будто еще только начали. Стив рассмеялся. Криста тоже. Один из ассистентов шагнул вперед, чтобы зарядить новую кассету в аппарат. Однако Мери Уитни не присоединилась к немому веселью. Ее лицо исказилось от страшного гнева. Криста готова была поклясться, что она вправду позеленела. Кулаки у нее сжались сами собой, костяшки побелели.

— Хватит! — сказала она внезапно, довольно громко. Но поцелуй все продолжался. Мери Уитни открыла рот, большой и круглый. — Прекратите! — завопила она во весь голос.

Вошедшие в роль любовники оторвались друг от друга. Они повернулись к ней. Все остальные тоже. Тишину нарушало только шуршание прибоя.

— Все в порядке, Мери, — быстро сказала Криста, не вполне сама понимая, что имеет в виду.

— В чем дело, скажи на милость? — осведомилась Лайза, которая прекрасно понимала, из-за чего шум.

— О'кей, все сохраняем спокойствие. Утро будет долгим, — проговорил Стив.

Мери тряслась от ярости. Сейчас ее лицо приобрело серо-зеленый цвет, на него наползала болезненная бледность, от этого она напоминала представительницу семейства Адамс.

— Как вы осмелились… как вы осмелились превратить в балаган мои съемки! — еле вымолвила она.

— Это не твои съемки. Это твоя кампания, но съемки ведет Стив. И я не думаю, что Стив будет возражать, если мы немного поупражняемся в поцелуях, — сказала Лайза, с вызовом отбрасывая назад голову. — Да и вообще, мы занимаемся тем, за что ты нам платишь.