Маятник

— Понял. Пока страхую вас на крыше.

Спуск занял немного времени, но как только я встала на землю, из-за угла дома выскользнула тень. Спускалась я с ножом в зубах, поэтому на его бросок много времени не понадобилось. Кхекнув с ножом в горле, неприятель грузно осел. Подбираюсь к углу дома — чисто. Даю отмашку капитану. Примерно на середине лестницы, откуда-то сбоку в него треснул выстрел. Охнув, он не прекратил спуск, но его скорость заметно снизилась. Чёрт, видимо его задели! В подтверждении моих слов из-за угла выскользнула вторая тень, практически сразу повторившая участь своего собрата. Пока Выхов спускался, я забрала у убитых автоматы и подсумки с запасными обоймами.

Как же плохо, что ещё не придумали разгрузки! Надо будет озаботиться этим вопросом.

— Ранили? — поинтересовалась у капитана и, получив утвердительный кивок с указанием на ногу, быстро осмотрела её. Пуля прошла по касательной, повредив небольшой участок кожи. Сняв брючный ремень с убитого немца, быстро сварганила жгут, и мы двинулись в сторону Управления, где припарковалась «полуторка». На выходе из соседнего с Управлением переулка наткнулись сразу на троих. Короткий бой и три немецких трупа украсили ночной пейзаж.

О, как! Стихами заговорила!

А дальше вышла непруха: сразу пятеро «гавриков» «слетелись» на шум стрельбы, да ещё с разных сторон. Двое, как черти из табакерки, нарисовались лицом к лицу со мной.

— Хак! — На! — оба падают от блокировки дыхания спецприёмами, и тут же валю из автомата ещё парочку гадов, прикрываясь телом обмякшего на меня фрица.

— Тках! — капитан заканчивает с последним. Итого завалили десятерых. А сколько их десантировалось? Хороший вопрос!

— Капитан, как нога?

— Бывало и хуже, — молодец мужик, уважаю: не ноет.

Пока всё идёт как я и предполагала: сначала двое в группе захвата, потом первый эшелон прикрытия.

Выглядываю за угол дома и вдалеке вижу ещё четверых, несущихся в нашем направлении.

А вот и ещё одна группа поддержки. Сейчас мы их встретим! По полной программе!

С карниза окна первого этажа сматываю тонкую проволоку, быстро снимаю с трупов пару гранат-«колотушек» и прикрепляю их в паре метров от входа в переулок на уровне головы.

Тут уже темно и глазам будет тяжело адаптироваться с наскока. Проморгают растяжку, как пить дать проморгают. Здесь о них никто ещё не знает, вот и будет им подарочек.

Отвинчиваю заглушки и прикрепляю к запалам проволоку.

— Что это ты сделала и зачем так высоко? — о! уже на «ты» перешёл. Ничего, это от адреналина, он у него сейчас просто зашкаливает!

— Сейчас увидишь, пошли вглубь, — подхватываю его под руку и мы отходим на значительное расстояние. Делаю из автомата одиночный выстрел. Вот они, «красавцы»! Проскочив вглубь, они с ходу вырвали проволоку и не поняв, что произошло, остановились.

— Вили, Ганс, где вы, что случилось? — слышен вопрос на немецком и тут — бабах!

Стёкла в окнах, конечно, приказали долго жить, но немцы уже не встали. И тут с разгона влетает ещё один. Несётся, как конь на скачках. Где элементарная осназовская осторожность — хрен его знает. Пока он с разгона влетел в переулок, пока его глаза привыкали к темноте — немец поравнялся с нами. Один удар в шею и эффект столбняка ему обеспечен.

— Сколько вас прибыло? — спрашиваю у фрица.

— Вы родом с Баварии?! — спасибо за комплимент моему немецкому.

— Слушай меня внимательно.

На ум приходит мой оперативный псевдоним. Если посеять панику в его душе, используя религиозные убеждения? А это мысль!

— Я та, которую вы ищете, но… я не человек. Ты уже убедился, что я могу парализовать тело смертного, теперь осталось выпить твою душу.

— Кто вы? — испуганно спрашивает немец.

— Я — Лилит.

— Перворождённый демон?! Пожалуйста, не надо! Я только недавно в группе. Господи! Зачем я перешёл в эту группу из армейского дивизиона?! Прошу вас, я верующий, пощадите мою душу!

— Сколько вас приземлилось? И что за подразделение?

— Шестнадцать… опа! — Йе-э-эс! Количество я узнала. Итого с этим — ровно пятнадцать. Остался один.

— … группа «Вервольф-8» — о! спецназ!

— … прошу, пощадите меня!

— Поможешь ликвидировать остальных — я подумаю над этим.