Маятник

Вечером я заехала в спецхран и забрала под личную ответственность костюм «Ева», попутно придумывая ему новое название. Мысли сошлись на «Немезиде».

* * *

Москва. 12 сентября 1941 года. Наркомат НКВД. 9 часов 00 минут.

На работу приехала раньше обычного, поэтому не выспалась. А всему виной Коля Выхов. Уже поздно вечером он разыскал всех четырёх гимнасток и сообщил, что пригласил девушек на собеседование ко мне на 8 утра, а сам утром убывает по личному поручению Берии в Ленинград и потому дела может передать не позднее шести. Пришлось ехать. Пока коротала время до восьми, просмотрела личные дела претенденток. Двух забраковала сразу: одна уже была матерью двойняшек, вторая имела контузию от бомбёжки и сейчас долечивалась в одном из госпиталей. Третьей в списке значилась Елена Рокотова, двадцати пяти лет от роду, незамужняя, чемпионка РСФСР, но сейчас работала на автозаводе и скорее всего форму она потеряла.

Последняя, Екатерина Осмолова, раньше была чемпионкой спортивного общества «Динамо» по гимнастике, сейчас работала в наркомате НКВД, в звании лейтенанта и курировала курсы радиотелеграфистов. Двадцать восемь лет, почти моя одногодка, не замужем, две благодарности за работу.

По моему указанию первых двух девушек завернули обратно, а сначала на собеседование попала Рокотова. Она испуганно косилась на меня, руки её дрожали, а общее впечатление говорило о некоторой её трусости. Я коротко побеседовала с ней, попросила подождать в коридоре и пригласила Осмолову. Сразу видно, что человек из органов! Чёткие ответы на вопросы, достаточно раскованное поведение, насколько это позволяет субординация, некоторые уточняющие контрвопросы. Она произвела на меня более приятное впечатление. Я отпустила Рокотову, и мы с Екатериной полностью перешли к обсуждению её новых обязанностей.

— Товарищ комиссар… — на меня смотрела обычная русоволосая девушка, с карими глазами и немного вздёрнутым носом.

— Катерина! Давай на «ты». Нам предстоит много работать, возможно, прикрывать друг друга. К тому же мы с тобой почти одинакового возраста. Без начальства и официальных мероприятий я для тебя Анастасия Олеговна, договорились?

— Договорились, Анастасия Олеговна.

— Для начала, скажи мне как у тебя со стрелковой подготовкой?

— Из нагана 45 очков выбиваю, из «СВТ» 46 из 50 — самый лучший результат, но тренируюсь постоянно.

— Неплохо. Ещё вопрос: после того, как ты попадёшь в мою группу, на тебя станут распространяться определённые ограничения. В частности, ты станешь носителем гостайны, абы с кем контактировать уже будет нельзя. Появятся личная охрана, частые перемещения по стране, а, возможно, и за её пределы. Это в будущем.

— Я не совсем поняла вопрос.

— Катя! У тебя парень есть?

— А, вот вы о чём, Анастасия Олеговна, нет, какие сейчас парни — война ведь идёт.

— Уровень секретности такой, что охране будет позволено входить без стука даже в душ. Это тебя не смущает?

— Ну, как сказать… это же ради моей безопасности, ведь так?

— Совершенно верно и не каждый раз.

— Если так, то я как-нибудь переживу это. А можно вопрос?

— Ты хочешь спросить, как у меня с этим обстоят дела? Мой охранник — мой муж.

— Повезло вам, — Катерина улыбнулась.

— Да уж, в этом ты права. Ладно, не будем вокруг да около, едем на полигон. Подпиши вот здесь расписку о том, что ты обязуешься выполнять требования к носителям гостайны. Сейчас я распоряжусь насчёт машины и в путь.

На полигон мы попали только через час. Одно из помещений нам предоставили в полное наше распоряжение, и мы стали переодеваться. Первой справилась с костюмом я.

— Он же обтягивает всю фигуру! — Катерина удивлённо посмотрела на меня.

— Такой покрой. Зато все потенциальные женихи будут твоими! — подмигнула я ей.

Осмолова оказалась очень смышлёной ученицей. Примерно через двадцать минут она уже лихо двигалась в воздухе. Мы опробовали энергетические мечи, сделали по паре выстрелов из термобарического оружия и обычными пулями. Уже перед самым окончанием тренировки к нам подбежал начальник охраны и знаками показал спускаться. Как только мы приземлились, он подскочил ко мне и взволнованно сообщил:

— Только что звонил товарищ Берия. На товарища Сталина совершено покушение. Идёт бой в районе его дачи. Товарищ нарком просил…

— Доставьте наши личные вещи в наркомат, мы вылетаем на помощь прямо отсюда. Катя, вперёд!

* * *

Москва. 12 сентября 1941 года. На пути к даче Сталина. Около полудня.

Я представляю лица горожан, когда мы пролетали через часть пригорода Москвы, но время не терпит, поэтому наша пара двинулась по самому кратчайшему пути. Пока летели я давала указания Осмоловой в каких случаях применять то или иное оружие. Что поделать, если боевое крещение ей приходилось проходить при таких обстоятельствах.