Маятник

— Настя! (и этот туда же! Вы что, сговорились, что ли?) Этот день многие запомнят навеки, мамой клянусь! Вы с помощницей теперь самые доверенные люди Верховного Главнокомандующего! Я до последнего не верил в ваши способности, но теперь… а-а-а… что тут говорить… А ты мне ответишь! — обернулся он к Абакумову. — За всё ответишь! Где твой СМЕРШ?! Отвечай, собачий сын! Твоя контора способна ловить только мелочь пузатую! А вот они — да! С другого конца города! Долетели и ликвидировали диверсантов! И после всего произошедшего сегодня ты хочешь показаться на глаза Хозяину?! Впрочем, давай! Пусть он сам даст оценку твоей работе!

Абакумов понуро пошёл к двери. Поравнявшись со мной, он зло взглянул на меня и прошествовал мимо.

— Всё-таки он меня невзлюбил, — ухмыльнулась я поравнявшемуся со мной Берии.

— А тебе не всё равно, Настя? Забудь о нём, теперь он никто и звать его никак, — Лаврентий Павлович аккуратно взял меня за талию.

Эй, бабник, полегче! Я всё-таки замужем и Сталин меня точно в обиду не даст! Костюмчик мой тебе понравился? Ню-ню.

Галантно пропустив меня вперёд, Берия вошел в дом и закрыл дверь.

Мы поднялись в столовую, где сидел Сталин и слушал «мычание и блеяние» Абакумова. Внезапно у главы государства закончилось терпение и он осадил начальника СМЕРШа:

— Виктор Семёнович! Меня сейчас не интересует, почему не обнаружили, меня интересует, почему не смогли вовремя нейтрализовать опасность для Верховного Главнокомандующего? Вы, товарищ Абакумов, видимо, допустили преступную халатность. Так я понимаю, товарищ Берия?

— Так точно, товарищ Сталин. А преступники у нас сидят в подвалах НКВД, — с каменным лицом заключил Лаврентий Павлович. — Вы арестованы, товарищ Абакумов, сдайте оружие комиссару третьего ранга Асташёвой.

Мне показалось, что он как-то слишком резко стал расстёгивать кобуру.

— Эй-эй! Потише! — я мгновенно включила мой энергетический меч. Абакумов оглядел меня исподлобья и, аккуратно вынув ТТ, передал его мне за ствол.

— Товарищ Асташёва, а кто вторая девушка? — поинтересовался Берия.

— Лейтенант НКВД Екатерина Осмолова, товарищ нарком. Очень способная ученица, уже прошедшая такое ответственное боевое крещение.

— Старший лейтенант, — улыбнулся Верховный Главнокомандующий.

— И обеим по Боевому Красного Знамени? — Берия внимательно посмотрел на Сталина.

— Не возражаю.

Что-то они добренькие сегодня…

— Разрешите вопрос, товарищ Сталин?

— Слушаю вас, Анастасия.

— Осмоловой понадобится персональная охрана. Кого разрешите назначить?

— У неё муж есть? Чтобы было как у вас.

— Никак нет. Даже намёка.

— Может, у товарища Асташёвой есть подходящая кандидатура?

— Я боюсь, что товарищ Берия будет на меня обижаться, если я попрошу хорошо подготовленного человека, являющегося его личным порученцем.

— Это Выхова что ли? Нет, Настя, не обижусь. Для такого дела не жалко — забирай.

* * *

Москва. 12 сентября 1941 года. На пути к наркомату НКВД. 19 часов 45 минут.

Череда последних сентябрьских дней стала для меня чересчур насыщенной.

Сейчас хотелось как в «Бриллиантовой руке» — принять ванн-н-ну, выпить чашечку кофэ-э. Эх, мечты, мечты…

Катерина сидела на заднем сидении и без умолку щебетала. То количество потрясений, произошедших с ней за сегодня, наверное, сравнялось с тем количеством, что было в её жизни до этого вместе взятых.

— Анастасия Олеговна! Я просто не могу отойти от осознания, что видела товарища Берию и САМОГО товарища Сталина! Надо же… какой-то лейтенант…

— Уже старший лейтенант, — улыбаюсь я, поворачивая голову в сторону Катерины.

— Как?

— Вот так, Катя. С сегодняшнего дня, есть старший лейтенант Осмолова, награждённая орденом Боевого Красного Знамени.

— Меня ещё и наградили?! За что?!

— А спасение Верховного Главнокомандующего — это не работа? — влез в разговор мой супруг.

— Простите, тарщ капитан, я не думала, что за мою обязанность защищать руководство страны, если понадобится, я ещё и орден получу.

— Кроме того, завтра прибудет твой охранник. Между прочим, порученец самого товарища Берии. Вот как тебя ценит руководство страны.

— Порученец? Самого товарища наркома?! — бедная Катя. Ну, не привыкла она к такому вниманию по отношению к своей персоне.

— Настя, это кто же надоумил Лаврентия Павловича отдать для старлея Выхова? — в ответ на вопрос мужа многозначительно смотрю на него. Он хмыкает и начинает ржать. — Ну, ты вообще!

— А что ты хотел, солнце моё? Долг ведь платежом красен!

— Тебе, правда, в разведке надо работать!

— Ты лучше за дорогой смотри, разведчик. Мы с тобой в госбезопасности работаем, а не в НКВД. Тут приходится несколько ходов вперёд просчитывать.