Маятник

Когда стрелки часов прочно встали на 3—00, начался кромешный ад и ужас для немцев. Сотни реактивных снарядов обрушились на места дислокации немецких войск, превращая людей в пепел, а технику в оплавленные силуэты фантастических форм. Через пятнадцать минут мобильные установки «Катюш» уступили нам место и в бой пошли Т-34 и КВ. Практически не встречая сопротивления, наши войска углубились на расстояние сорока километров. Сразу же за ними новые залпы РСов начали расширять пространство для контрнаступления. К моменту восхода солнца ширина прорыва достигла около сотни километров. Следующее крупное соединение танков противника оказалось на отметке сорок седьмого кэмэ. И тут уже пришлось в бой вступать мне. Бойцы пехоты, сидящие на танках, да и сами наши танкисты были немало удивлены, когда над ними пролетел силуэт человека и обрушил мощь своего оружия на первые появившиеся немецкие танки. Подбив пару термобарическими боеприпасами, я немного спустилась вниз и прокричала в свойственной моему образу демонической интонации:

— С вами говорит Лилит — перворождённый демон Ада! Вы, возможно, слышали, что творилось около Ленинграда, когда я атаковала позиции вермахта и чем это закончилось. Ваш фюрер отказался от помощи дьявола, и теперь его слуги помогают русским! Сдавайтесь или уходите! Если хоть один выстрел будет произведён в мою сторону, вы все будете уничтожены!

В стане немцев минут двадцать ничего не происходило, потом один из танков, высоко задрав ствол, произвёл выстрел в мою сторону. Мне удалось увернуться, предварительно выстрелив в него термобарическим патроном, тот вспыхнул. Тут же издалека ударила новая порция РСов, начиная новый кромешный ад из высокотемпературного огня. Я успела отвалить в сторону и волны горячего воздуха, вместе со взрывной волной, не причинили мне вреда. Через несколько минут всё было кончено.

После третьей психологической атаки на позиции немецких войск у последних началась форменная паника. Фрицы не просто побежали, они в ужасе бросали часть своей техники, которая местами и так уже была выведена из строя диверсионными группами. Следующие полсотни километров мы двигались, лишь подавляя незначительные очаги сопротивления. Пехота и моряки временами останавливались и выспрашивали у местного населения насчёт дислокации немцев.

— Тильки туточки были, а потом побемгли, аж пятки засверкали! — примерно такие реплики бойцы РККА слышали на всём протяжении своего марш-броска.

Около четырёхсот километров мы преодолели за двое суток. Это был колоссальный прорыв. Я не знаю, каким чудом за нами успевали ремонтники и заправщики, но мы останавливались лишь шесть раз. Мне хватало времени заряжать своё оборудование, причём пару раз нас выручали разведчики, помогая разжиться немецким бензином. А потом они с благоговейным удивлением смотрели, как я подымаюсь в воздух и искореняю боевой дух немецкой армии. На предпоследнем привале генерал-лейтенант Смирнов догнал нас и сообщил, что группа армий под командованием Конева, завершила прорыв в выделенном ей участке фронта, а другая наша группировка войск из Киева, под руководством Жукова, спешно идёт нам навстречу, практически не встречая сопротивления.

На третьи сутки резервные группы войск, ударив с Сумского и Донецкого направлений, завершили окружение и дробление огромной группировки немецких войск и освободили киевскую группу РККА из «котла» Линия фронта вышла на уровень Крым — Херсон — Белая Церковь — Киев. Нынешняя обстановка на полях сражений позволяла немцам предположить, что советское командование могло провести точно такую же операцию в северном направлении, и, выйдя в район Киев — Гродно — Белосток — Гданьск, фактически отрезать большую часть немецкий армий в Прибалтике, Белоруссии и Польше.

Слухи о «двух демонах» из СССР быстро наводнили все немецкие части, а новое оружие Советов, превращающее живую силу в пепел, причислили к огню из преисподней. В рядах вермахта, танковых частях и люфтваффе начались массовые неповиновения, мотивированные отказом сражаться против порождений дьявола.

В ходе наступательной операции был пленён командир танковой группы, генерал-полковник фон Клейст. Наш отдел прибыл в Киев, конвоируя высокопоставленного немца, который с самого начала полёта забился в угол и в бледном виде отвечал на все вопросы одним словом «Найн»³⁷

* * *

Киев. 4 октября 1941 года. 14 часов 45 минут.

На аэродроме нас встречал сам Георгий Константинович со свитой из нескольких военных. Обычно сдержанный Жуков, сегодня не скрывал своего волнения.