Маятник судьбы

Оба вздрогнули при звуках «Ай лав ю, бэйби!», и Добродеев зашарил по карманам. Он слушал минуты две, потом сказал кратко: «Давай! Спасибо! Буду должен!» Достал из кожаного портфеля красный планшет, положил на стол перед собой и забегал пальцами по клавиатуре. Монах с интересом наблюдал. Открыв на экране только что полученный текст, журналист повернул планшет к Монаху, и они принялись читать вместе…

* * *

…Светлана Рогач вернулась домой в половине девятого вечера, уставшая и голодная, отработав вторую смену в магазине парфюмерии «Космея». Погода была отвратительная – снег растаял и пошел дождь, кроме того, северный ветер просто бесчинствовал. Девушка предвкушала уже горячую ванну и ужин – пару бутербродов и рюмочку коньячка. Она сбросила в прихожей тулупчик и сапоги, вошла в комнату, включила свет и… парализованная, застыла в ужасе. Секунду спустя ей удалось закричать…

Продолжение истории – в протокольном изложении лейтенанта Трофимова со слов гражданки Рогач и ее соседей, а также в результате осмотра места происшествия.

«В двадцать один пятьдесят шесть патрульная машина получила вызов по адресу: улица Планетарная, дом пятнадцать, квартира номер девять – по вызову жильца из квартиры номер десять по тому же адресу Родионова Самуила Семеновича, соседа пострадавшей Рогач Светланы Тимофеевны. По ее словам, гражданка Рогач прибыла домой в двадцать один тридцать три после второй смены в магазине «Космея», где она работает старшим продавцом, разделась, разулась и прошла в залу. Включила свет и увидела сидящую на диване незнакомую женщину в белом платье. Женщина не шевелилась. На крики гражданки Рогач прибежали соседи, потому что обстановка в городе тревожная в результате убийства девушек. Поскольку гражданка Рогач была как парализованная и не могла двинуться с места, чтобы открыть соседям, гражданин Родионов топором выломал дверь и первым проник в квартиру. За ним проникли соседи из квартир одиннадцать и двенадцать в количестве всего пять человек.

После обследования женщины, сидящей на диване, оказалось, что женщина – резиновая и надутая в натуральную величину. На ней было надето белое платье, а в руках она держала букет сухих цветов, по виду – белых роз, а на голове была надета фата.

В результате предварительного осмотра дверного замка выявлены глубокие царапины, в результате чего можно предположить, что преступник действовал подручными средствами типа отмычки…»

* * *

Источник журналиста прислал ему текст вышеприведенного протокола и фотографию резиновой женщины в белом платье с букетом засохших роз. Женщина была ярко-розовая и пышная. Добродеев и Монах закончили читать и с чувством оторопи принялись разглядывать фотографию.

–Ты что-нибудь понимаешь, Христофорыч? – спросил вконец обалдевший Добродеев. – Какая, к черту, резиновая женщина! Он что, издевается? При чем тут резиновая женщина?

–Все в русле, Леша! – туманно отозвался Монах. – Все, что происходит, – часть системы. Не просто резиновая женщина, а неживая невеста в белом платье с букетом белых роз. И действовал он отмычкой, что показательно. Позвони и спроси своего шпиона, имеет ли эта девушка, Светлана Рогач, отношение к «Черному фарфору»?

–Ты думаешь?

–Уверен. Звони!

Добродеев, сомневаясь, потянулся за мобильником, а Монах открыл свой ноутбук. Черный Властелин выложил новые фотографии, как и обещал. Монах увидел знакомую уже резиновую женщину в платье невесты, с букетом скукоженных роз. Анфас, вид сбоку, отдельно букет, отдельно раскрашенное глупое лицо с круглыми синими глазами…

–Ты прав, Христофорыч. Эта Светлана – девушка по вызову из «Черного фарфора», – сказал Добродеев. – Ты что-нибудь понимаешь? А отмычка при чем?

Монах подтолкнул к нему свой ноутбук.

–Что за фигня? – вытаращился Добродеев. – Так это все-таки он? Черный Властелин? И резиновая женщина?

–Это он. И резиновая женщина. Все в русле, Леша, – повторил Монах еще раз. – Спорим, наш писатель знал и эту девушку? Как ее… Светлана Рогач. А отмычка… Поверь, Леша, отмычка – это очень серьезно.

Глава 24 Ночная авантюра

Мэтр Рыдаев добился свидания с подозреваемой в убийстве Кирой Жарковой и сообщил ей, что он со вчерашнего дня ее адвокат, а о гонораре она может не беспокоиться, так как его услуги оплачивает ряд заинтересованных лиц. При этом он многозначительно играл бровью и даже позволил себе слегка подмигнуть. Они сидели друг против друга в маленькой пустой комнате за обшарпанным столом. Кира была подавлена, она осунулась, побледнела и, казалось, постарела. Мэтр Рыдаев был важен, преисполнен достоинства, говорил неторопливо и внушительно. Подмигнув, дал понять, чтобы ничего лишнего, так как работает прослушка. Он раскрыл папку, пододвинул к Кире. Она всмотрелась – это была записка от Монаха. Она невольно улыбнулась. Там было всего несколько строк.