Майдан

— Вы, парни, обнаглели! Много просите.

— А вы еще и не торговались!

— Сторгуемся.

Сторговались, на столе появилась заветная четвертная доброго домашнего самогона, и вдобавок 2 буханки хлеба, кусок сала, колбаса и фрукты.

Парни забрали продукты, самогонку и удалились по улице к одному из их компании. Стол убрали. Народ вошел во двор.

В доме Петренковых в это время проходил легкий завтрак. Сидевшие за столом — братья Николай и Василий, приехавший на свадьбу из Донецка, другие родственники и близкие, желавшие сопровождать молодых в ЗАГС — засуетились, встали и вышли на улицу.

Пригласили за стол приехавших:

— Подсаживайтесь сватья дорогие, садитесь, кто, где пожелает.

Вместе с невестой сел за стол и жених. Рядом с ними сел дружка, рядом с невестой села ее подружка. Ели быстро, подбадривая друг друга.

— По третьей залпом, потом встаем и едем в ЗАГС, — распорядился тамада.

Легковые машины уже подъехали.

XXIX

Через полчаса машины с молодыми остановились возле сельсовета, где размещался ЗАГС. Вошли в здание. Их приезда ожидали, включили свадебный марш.

Впереди молодожены, за ними сопровождающие подошли к столу, за которым стояла заместитель председателя сельсовета с казенным листком бумаги.

Когда остановилась музыка, женщина заговорила:

— Председатель сельсовета Ковтун Виктор Петрович поручил мне засвидетельствовать Ваше бракосочетание. — Положила лист на стол, взяла тетрадь и подвинула молодым. — Можете здесь расписаться.

По очереди, сначала Василий, за ним Настя поставили свои подписи в тетради.

— С этой минуты, вы становитесь мужем и женою, — продолжала женщина. — Можете обменяться обручальными кольцами.

Обменялись.

— Можете брак скрепить поцелуем.

— Горько! Горько — закричали из числа сопровождавших молодых.

Василий трижды с наслаждением целовал влажные губы своей жены.

XXX

Так Петренко и Мартыновы жили по соседству, и у Мартыновых был еще живой хозяин, дом у них был побольше, да и жили Мартыновы побогаче, чем Петренко. По уговору свадьбу праздновали у Мартыновых.

Пока молодые были в ЗАГСе, народ уже собрался у Мартыновых.

Машины с молодыми подъехали к подворью Мартыновых. Молодых возле дома встречали родители Василия Мартынова. Отец держал икону, мать стояла рядом. Василий с Настей подошли под благословение. Их засыпали цветами и зернами пшеницы. Благословляя, отец даже уронил слезу и засуетился, нахмурился, стесняясь, что люди были свидетелями такой его слабости. Мать стояла с застывшими губами, молчала. Ведьих богатый сын женится на такой бедной, правда, работящей соседке.

Молодожены вошли в дом.

Отец, скособочив голову, широко разводил руками:

— Покорно прощу всех гостей в дом. Проходите, рассаживайтесь за столами.

В это время в доме еще стояла тишина, за накрытыми едой столами гости рассаживались согласно свадебным правилам. Молодых усадили в передний угол, возле молодого дружка, возле молодой — подружка.

Тамада взял со стола четверть заполненную самогонкой, начал наполнять рюмки. Наполнил себе, молодым, дружке, подружке и бутылку пустил по кругу. Народ загалдел. Когда все наполнили рюмки, тамада предложил:

— Дорогие гости, выпьем за молодоженов.

Пили, чокаясь. Просто пили. Выпили одну, налили вторую, третью. На четвертой базарный гомон усилился. Наконец, кто-то из петренковых родственников, сидевших на краю стола, поднимая вверх руку, закричал:

— Горько!

— Ой, как горько! — подхватили за столом.

— Ох, горько! — отзывалась битком набитая народом столовая.

Хмурясь, Вася целовал соленые от пищи губы жены, водил по сторонам глазами.

Красные лица. Мутные во хмелю, похабные взгляды и улыбки. Рты, смачно жующие, роняющие на расшитые скатерти пьяную слюну. Гульба — одним словом.

— Горько! — снова закричал тот же родственник.

— Горько! — подхватили.

А на дворе толпился народ, которому за столом не хватило места. Ждали второй очереди.

Тут же требовательно резанула во дворе гармонь. Послышался стук бубна, сопровождавший такт игры гармони. Гармонист играл вальс с басовыми переливами.

— Круг дайте! Круг!

— Потеснитесь, люди! Пускай люди танцуют.

Танцевал и Василий Петренко со своей женой. Другие родственники и соседи тоже танцевали. Изображал со своей одноклассницей что-то вроде вальса и младший Петренко Николай. Он тоже участвовал на свадьбе своей сестры, ему шел 14-ый год.

Свадьба затянулась допоздна. Осенний день теплый и только по темноте стал расходиться народ — молодежь к Дому культуры, пожилые заниматься хозяйством.

Рано только пришли со свадьбы Василий с Верой, им назавтра необходимо было возвращаться в Донецк.

XXXI