Майя Хоук - Звездные женихи для матери-одиночки (Одиссея-2)

Мы вместе идем в медицинский отсек и меня беспокоит то, что мой спутник заметно пошатывается. Пару раз я чувствую себя готовой подставить ему плечо, но в последний момент останавливаюсь. Когда мы добираемся до места, Доракс оборачивается ко мне и пристально смотрит в глаза. Затем запрыгивает на горизонтально стоящий стол, как раз тогда, когда я нахожу знакомое мне оборудование - гамма-нож для отсепаровки тканей.

И тут только я замечаю, что жидкости в ампуле осталось буквально на дне. Доракс колет себе в плечо препарат и укладывается.

- Надеюсь, ты не будешь против того, что я не целиком разделся, — в конце фразы его веки тяжелеют, а голос начинает звучать смазано.

— Нет.

Не понимаю, зачем я произношу это и кому адресована моя речь. Той самой Раде, которая, по словам Миллса заключила с Дораксом соглашение о свободе?

В любом случае меня это не касается. Надеваю полупрозрачные перчатки и разрезаю бинты.

Как только я приближаю собственные руки к груди мужчины, то вижу, как по его коже пробегает электрическая рябь. Удивительно красиво! В это время автоматизированная система, к которой я только что подключила датчики, выдает мне отчет: похоже, жить пациенту осталось всего ничего.

Глава 6

Холодею. такого не может! Мне надо работать и скорее, вместо того, чтобы пялиться на странное, окружающее Доракса сияние! Как хорошо, что здешние технологии, хоть и сильно шагнули вперед, в чем-то сохранили принципы, знакомые моим предкам, и я по универсальным знакам поняла, что мне нужно делать!

Принимаюсь за работу, закусив губу. Проклятие, если бы мы еще хоть чуть-чуть затянули, Доракс уж точно был бы мертв. Теперь у него остается шанс, хоть и небольшой. Я делаю все, что от меня зависит со всей тщательностью, на которую способна. Ведь, в самом деле, если Доракс не выживет, я не знаю, чем может

закончиться наш полет.

Время неумолимо ползет вперед, я вижу, как мгновения утекают, словно песок сквозь пальцы. И вот, наконец, я приступаю к регенерации тканей. Когда дело сделано, я чувствую, как пот струится по моей спине, программы, настроенные следить за состоянием пациента, показывают, что все в порядке. По крайней мере, пока. Но Доракс не просыпается. Это меня настораживает не на шутку, ведь действие анестезии по всем отчетам уже должно было закончиться.

Впрочем, я решаю выдохнуть. Возможно, мужчина придет в себя чуть позже. Крепко перебинтовав его грудь доступным материалом, я программирую бортового робота для того чтобы тот смог доставить Доракса в его каюту. Договориться с местной техникой выходит не сразу - как выяснилось, я легко воспринимаю чужой язык, когда я его слышу, но когда вижу незнакомые мне слова... быть может, чип недостаточно хорошо настроен и воздействию электромагнитных импульсов подвержены не все участки моего мозга.

Аккуратно провожу у себя за ухом, глядя на то, как автоматизированный помощник перегружает нашего пилота на самоходные носилки и транспортирует в жилой отсек. Подушечки пальцев задевают неровность за правым ухом – теперь я понимаю, где именно была имплантация и где воздействовали заживителем. Потом мне почему-то приходит в голову, что возможности чипа могли ограничить специально. Я тут же отбрасываю ее как ненужную. Почему, интересно, Дораксу могло быть нужно, чтобы я не умела читать?

Почему-то вспоминаются слова, высказанные Миллсом: а если он, и правда, не хотел того, чтобы я узнала все, о чем он договорился с Радой? Одергиваю себя: да как я могу быть настолько неблагодарной? Думать надо не о том, что мне могло привидеться или послышаться, а о жизни пациента - так должен любой медик поступить.

Укладываю Доракса на кровать и отхожу в сторону. Что-то тут не складывается.

Миллс за стеной, к счастью, успокоился. Или мне только так кажется? С опаской поглядываю в сторону той перегородки, за которой скрыт буйный офицер, но там

тихо. Может, у него прошло помешательство?

Разминаю руки и несколько раз прохожусь туда-сюда по каюте. Потом еще раз проверяю датчики - все вроде в норме. Но почему же мужчина провалился в летаргический сон? Что я могла сделать не так?

И тут меня осеняет. Возможно, дело в его расе? Может быть, я ввела какой-то неправильный препарат, что заставил его тело реагировать по-новому? Эта мысль меня ошеломляет. Получается, я могла навредить моему спасителю! Вот недотепа!

Смотрю на робота-помощника. На корабле должен быть бортовой компьютер с занесенной туда информацией о пассажирах - я слышала об этом от старых жителей нашей планеты. А у робота-помощника должен быть доступ туда. Опускаюсь на колени рядом с механизмом и получаю отказ. Сердце стучит чаще обычно. Прикусываю губу. Ну же! Мне надо знать как можно больше про Доракса, иначе я его попросту не вылечу!

Наконец я вспоминаю про коммуникатор. Хватаю эту странную штуку, больше всего напоминающую браслет и подношу к роботу, произнося:

- Информация.