Читаем Майя Плисецкая. Рыжий лебедь. Самые откровенные интервью великой балерины полностью

– Любой дирижер нашего времени может только мечтать о таком подарке. Все это путешествие в лесковскую идею – одно из самых сильных переживаний в моей жизни. Думаю, что для Родиона – тоже. Это далеко не итоговая, но вершинная творческая акция.

31 июля 2013 г.


Валерий Гергиев и Родион Щедрин «продлили на полшага дальше то, что хотел сказать Лесков».


Майя Плисецкая: Я просто обалдела, увидев этот портрет!

Майя Плисецкая и Родион Щедрин специально прилетели из Мюнхена в Питер на «Левшу» – премьерный спектакль в Мариинском театре. Сама премьера новой оперы Щедрина по знаменитой лесковской повести с триумфом прошла летом. К сожалению, Майя Михайловна не смогла быть рядом с мужем в тот знаменательный вечер – прямо на генеральной репетиции повредила ногу, пришлось отлеживаться в отеле. К счастью, все обошлось.

Москва тоже припасла сюрприз для легендарной балерины. В самом центре на стене дома по Большой Дмитровке появился огромный граффити-портрет – Плисецкая в роли своего знаменитого Лебедя. Сделал его известный бразильский художник Эдуардо Кобра в ходе арт-фестиваля, проводимого Департаментом культуры столицы.

Мы дозвонились до Майи Михайловны.


– Майя Михайловна, этим вашим портретом в Москве все любуются. Я был свидетелем, как прохожие в изумлении останавливались: это же Плисецкая! Откуда она здесь?!

– Бразильцы любят такие яркие цвета.

В разговор включается Щедрин:

– Это уникальная вещь и полная неожиданность для Майи. Когда нам послали фотографию, которую сделал художник Володя Шахмейстер, мы с Майей просто обалдели. Не зря мы родились в Москве!


– Майя Михайловна, а вы знакомы с самим художником?

– Нет. Но мне сказали, что он делал такие портреты известных людей в Нью-Йорке, в Берлине.


– Для вас это действительно подарок к дню рождения?

– Это просто потрясение. Художник сделал работу раньше. И, наверное, не думал о дне рождения. Но вот так замечательно получилось.


– В ваш день рождения Мариинка покажет премьерный спектакль – оперу «Левша» на музыку Родиона Константиновича.

– Это царский подарок.


– Летом вам не удалось побывать, к сожалению, на самой премьере из-за травмы ноги. Как сейчас чувствуете себя?

– Да уже почти все в порядке. Я уже хожу.


– Майя Михайловна, в царской ложе Мариинки появитесь как раз в том замечательном платье от Кардена, которое летом привозили на премьеру?

– А у меня только Карден. Любое платье надень – все Карден.


– Вы были в Мариинке на всех репетициях «Левши», вы ездите вместе с Родионом Константиновичем на его премьеры…

– И я счастлива. Сейчас он еще одну вещь написал, уже после «Левши». И это очень интересная тема. Но он пока не разрешает говорить о ней.


– Майя Михайловна, от имени наших читателей поздравляем вас с днем рождения. Желаем здоровья и надеемся на то, что вы будете нас по-прежнему радовать.

– Я постараюсь.


– И, конечно же, вместе с Родионом Константиновичем. Вас друг без друга немыслимо представить.

– Ну вот и не надо нас воспринимать по отдельности.


21 ноября 2013 г.


Этот «уличный» портрет очень нравился Плисецкой.


Плисецкая так мечтала еще раз выйти на сцену Большого

Великая балерина ушла из жизни на 90-м году из-за обширного инфаркта.

Когда появилась страшная новость, я не поверил. И тут же стал лихорадочно набирать телефонный номер квартиры в Мюнхене, где живут Щедрин и Плисецкая. Вот сейчас услышу ее бодрое, приветливое «Слушаю вас, Колечка. Как там в Москве дела?..»

Увы… Сегодня днем дома Майе Михайловне стало плохо, ее увезли в клинику – обширный инфаркт. По словам друзей знаменитой семьи, врачи пытались сделать все возможное, но сердце Плисецкой оказалось слишком слабым, измотанным годами. Родион Константинович, муж Майи Михайловны, сам не смог подойти к телефону. Он – на сильных лекарствах. Они ведь не мыслили жизни друг без друга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное