Майя (СИ)

»Вам выпала большая удача, не горбатиться в шахте, а ублажать доблестных солдатов рейха получивших заслуженный отпуск за совершенные ими подвиги. Будьте с ними милы и благосклонны, не перечьте, много улыбайтесь.»

Когда переводчица закончила переводить, стоявшая во второй шеренге девушка возмутилась:

«Мы не солдатские подстилки, нас сюда привезли на работу, а не в бордель! Вы не имеете права нас принуждать!»

«Кто это сказал? Два шага вперёд, я объясню тебе твои права.»- холодно процедила сквозь зубы Шульц и стала стегать подошедшую девушку, непонятно откуда взявшимся, хлыстом. От ударов её лицо вмиг распухло и красно- багровые рубцы покрыли оголённые руки и ноги.

«Кто - нибудь ещё хочет, чтобы ему зачитали его права?» - ядовито- угрожающе поинтересовалась Шульц, похлопывая сложенным хлыстом по руке. Гнетущее ощущение обречённости, усугубил приход важного чина. Увидев вошедшего, Шульц сразу преобразилась в улыбающуюся, кокетливую девицу, и, забегав перед ним на цыпочках, льстиво приветствовала его.

«Я вижу, фройляйн, что вы уже отобрали новеньких, славно. Это именно то свежее мясо, которое так нравится моим парням, но думаю вы догадываетесь, что мой вкус остался прежним»- сказал гестаповец игриво поглаживая Шульц по выпяченному заду, на что последняя издала странное ржание, словно кобыла перед случкой.

Но в этот раз нам понадобится меньшее количество особей»- уточнил немец и стал расхаживать между девушками разглядывая их. Майя стояла уныло, уткнувшись взглядом в пол, но подняв глаза на фашиста, от страха чуть не упала в обморок, узнав в нём, всё того же, офицера с блеклыми глазами, с которым встречалась в Бабьем Яру. Её сердце колотилось так, будто собралось вырваться наружу и голову разрывал поток, панически мчащихся одна за другой, мыслей:

«Прошло полтора года, я изменилась, повзрослела, у меня выросла коса. Неужели узнает?! «- в ужасе спрашивала она себя, а в висках продолжало биться:

«Нельзя смотреть этому садисту в глаза, если действительно узнает- это конец! «- и она вновь тупо уставилась в пол.

Гестаповец прошёл мимо Майи, не вызвавшей у него особого к себе интереса, отобрал восемь самых рослых, грудастых девушек и, повернувшись к Шульц, приказал:

»Фройлен, распорядитесь отправить бунтарку в концентрационный лагерь Дахау, а остальных на трудовую биржу» и ушёл, забрав с собой восьмерых бесталанных девчонок.