Майя (СИ)

К плетёной изгороди крайней хаты были привязаны осёдланные лошади. Дверь резко распахнулась и из дома, пригнувшись, вышли двое молодых крестьян в сопровождении седого старика.

«Диду, что это вы надумали с нами до Железняка податься, вы небось на коня последний раз садились лет двадцать тому назад, как же вы со своей спиной в седле трястись будете? Лучше оставайтесь дома, за хозяйством приглядите.»- подтягивая подпруги, уговаривали молодые пожилого.

«Вам желторотым не понять, что в душе старика огонь за правое дело бушует не меньше, чем у вас, ещё не иссяк «порох в моей пороховнице». Я гайдамачил задолго до того, как вы на свет появились, а с хозяйством баба Матрёна с Ганусей справятся сами. Давайте, подсобите на коня сесть и гайда в дорогу, небось в отряде нас уже заждались.»

В этот момент на пороге появилась пожилая женщина с девочкой лет семи и, перекрестив отъезжающих, напутствовала:

»Поезжайте, Бог вам в помощь!»

Взбудораженное село, провожая мужчин, ещё долго смотрело вслед густому облаку пыли, поднятому ускакавшими.

«Пойдём, Гануся, скотину покормим, а потом в доме приберёмся»- обратилась к девочке Матрёна и обе скрылись в хлеву.

Ашер и Хана, не теряя времени, пробежали по двору и забрались в пустую хату. Запах только, что испечённого хлеба ударил им в нос. Схватив каравай и все оставшиеся на столе продукты, оголодавшие воришки, под лаянье проснувшегося дворового пса, помчались назад в лес.

Гайдамацкий бунт охватывал всё большую территорию, вызывая крайнее недовольство, как польского монарха, так и русской императрицы, боявшейся, как-бы пламя восстания не переметнулось на левый берег Днепра. В тот период Екатерина хотела видеть рядом с Россией слабую Польшу, а не познавших свою силу гайдамаков, и на подавление восстания были посланы регулярные войска, жестоко расправившееся с бунтовщиками. В одной лишь Лысянке без суда и следствия были повешены 600 человек, вдоль дорог стояли для устрашения виселицы с повешенными гайдамаками.

-А что же произошло с казацкими главарями?

-Их обманом поймали на пиршестве, Железняка клеймили и отправили на каторгу, с которой он бежал, но вновь был схвачен, как умер- неизвестно, Гонту, как польского подданного, передали полякам. Он стойко держался под пытками и был привселюдно казнён. Так плачевно закончилась эта двухнедельная резня.

Майя, ты читала поэму Тараса Шевченка « Гайдамаки»? Нет, прочти, у него есть такие строки:

«Испокон веков Украина не знала покоя.

По степям её широким кровь текла рекою...