Майя (СИ)

- А кто вы думаете в этой армии служит?- отвечал худой- переметнувшиеся деникинцы, донские и кавказские казаки, некоторые из них отпетые подонки, которые умеют только убивать, насиловать и грабить. Если бы они хотя бы изредка думали, от них не было бы столько бед. А все эти десятки банд с их невменяемыми атаманами, оставившие после налётов сотни евреев, убитых в лесу, в поезде, на пороге родного дома. Боже мой, страшно подумать сколько погибших, 100-200 тысяч, кто может ответить на этот вопрос?!

-Вы правы, такого разгула бесчинств и погромов не имели места со времён резни Хмельницкого, тысячи детей остались сиротами.

Услышав этих двоих, меня обожгла мысль, что теперь и мы с Диной пополнили сиротские ряды. Мужчины постояли ещё некоторое время, горестно поддакивая друг другу, затем, распрощавшись, расстались.

-Эмма, а тётя Геня жива?- спросила, проснувшись, Дина.

-Конечно жива и очень надеюсь, что она не покинула Киев-отвечала я ей, призадумавшись.

Возле нас на скамейку сел тучный, интеллигентного вида мужчина, средних лет. Посидев немного, он занялся протираниемсвоих очков и неожиданно спросил:

«А вы куда направляетесь, юные дамы? «

-В Киев, к тёте- отвечали мы ему.

-Я за вами давно наблюдаю, почему вы одни?- продолжал он- В наше время маленьким девочкам опасно одним путешествовать без родителей, вы, что потерялись?

-Нет не потерялись.

-Тогда, где же ваши родные?

-Они погибли. Их убили- тяжело вздохнув, добавила Дина.

-Примите мои соболезнования- отвечал мужчина, внимательно поглядывая на нас заключил:» Девочки, вам в Киеве крайне не желательно сейчас появляться. Город в руках поляков и погромы не прекращаются ни днём, ни ночью. Ах да, я не представился, меня зовут Сергей Константинович, директор детского приюта. Полагаю вам следует переждать это смутное время у нас. Обещаю вам свою помощь в розыске тёти, когда всё успокоится.»

Так мы с Диной оказались в детском доме, где было голодно и холодно, но была крыша над головой и относительная безопасность.

Первая Конная, то отступая, то наступая на поляков, продолжала громить Волынь. Осенние погромы 1920 года в Барановке, Чуднове, Рогачеве и снова в моём Любаре унесли несколько сотен человеческих жизней и вынудили Советскую власть принять жёсткие меры к погромщикам. Решением Реввоенсовета Первой Конной была расформирована за погромы шестая кавалерийская дивизия, 153 бандитских зачинщиков были расстреляны. Об этом даже писалось в газете «Красный кавалерист» от 7 октября того же года.