Майк Науменко. Бегство из зоопарка

Майк даже не догадывался, насколько мощного джинна он выпустил из бутылки. После нескольких поездок в Москву лидер «Зоопарка» начал ассоциироваться у местных промоутеров не с блюзом и рок-н-роллом, а именно с панком. И небезосновательно. Дело в том, что к резкому «Пригородному блюзу» у Майка добавился боевик «Я не знаю, зачем я живу», а также новая песня «Белая ночь / Белое тепло», написанная с оглядкой на композицию Лу Рида White Light / White Heat.

При этом важно заметить, что самому Науменко увлечение панком было не очень близко. Его друзья, не сговариваясь, сходятся в мысли, что для подобной музыки у него был мягкий характер, чего, впрочем, не отрицал и он сам.

«Почему-то о нас идет недобрая слава, что мы чуть ли не панк-рок играем, — оправдывался Майк во время концертов. — На самом деле к панк-року мы никакого отношения не имеем, а очень любим рок-н-роллы и ритм-энд-блюзы — и стараемся играть их в старой манере. Просто иногда я пишу песни, посвященные каким-то своим знакомым, которые играют всякие хулиганские музыки».

Тем не менее, Науменко вместе с Гребенщиковым продолжали популяризировать творчество Свиньи. К примеру, лидер «Аквариума» дал развернутое интервью журналу «Рокси», где под видом «анонимного любителя музыки панк» авторитетно заявил:

«В последние три года... появляется масса новых групп. И прекрасно то, что у нас начинают открываться шлюзы. Примером тому — растущая популярность Майка и слава только что вылезших из подвала «Автоматических удовлетворителей». В Москве только о них и говорят — и это фантастически хорошо».

Часть III. Партизанская культура (1982–1986)

Новые романтики

У художника слишком много красок, у поэта слишком много слов.

Дао Дэ Цзин

Новый 1982 год Майк и Наташа Науменко встречали в компании самых близких людей. Переехав на Боровую, они постепенно обживались в холодной коммунальной квартире, обрастая хозяйством и новыми друзьями. В уходящем году у них появилось два «плода любви» — сын Женька и долгожданная группа «Зоопарк». У последней случилось несколько выступлений, а в конце года вышел концертный альбом Blues de Moscou, которым Майк искренне гордился.

«Конечно, акустика позволяет донести до слушателя все оттенки и нюансы, но работа с группой — это нечто совершенно иное, — говорил Науменко в беседах с приятелями. — Это здорово: напор всех музыкантов и самоотдача каждого. И если при акустическом концерте я с гитарой наедине со зрителями, то в «Зоопарке» я — часть единого целого».

Будущее казалось безоблачным, и компания в составе Наташи и Павла Крусановых, Иши и Люды Петровских, Майка и Наташи Науменко, а также вездесущего Панкера собралась встретить Новый год на купчинской квартире Саши Бицкого. Его мама уехала погостить к родне, и, несмотря на отсутствие телефона, молва про «свободный флэт» разлетелась молниеносно.

Майк договорился с родителями, чтобы те взяли маленького Женьку, и начал готовиться к торжеству. Тем же занимались и остальные друзья-заговорщики: кто-то затаривался алкоголем, кто-то пытался разжиться дефицитными продуктами для праздничного стола. Семья Крусановых, к примеру, раздобыла несколько бутылок рома, а мама Бицкого купила роскошную елку.

«Почти все, включая меня, приволокли копченую колбасу, — смеялся впоследствии Саша Бицкий. — В результате ее оказалось до неприличия много. Панкер принес магнитофон «Маяк» и новый альбом Игги Попа The Party. Кто-то пришел с маленьким переносным телевизором. Зачем? Не могу сказать».

«Именно в это время в Ленинграде внезапно пропал майонез, — вспоминал Панкер. — Я помню, как выпросил у родителей две банки для новогоднего салата. Тогда ничто не предвещало подобной подлянки, потому что в Советском Союзе шпроты и майонез в продаже были всегда. А тут хуяк, и майонез пропал... Притом исчез он настолько прочно, что моя бабушка вскоре научилась готовить его сама».

В итоге домовитый Бицкий удивил гостей изысканным супом из плавленых сырков, и все радостно уничтожали его вприкуску с маринованными грибами — в паузах между алкогольными дегустациями. Также большой успех в эту ночь имела духовная пища — в частности, психоделические рисунки Майка, которые тот подарил Бицкому. На огромном листе ватмана была изображена собака-водитель, сидевшая за рулем шикарного «роллс-ройса», а стилизованный «под панка» петух летел в сторону далекой Америки, распевая песню группы «Тамбурин» «Пора-пора, я покидаю этот берег...». «Петух улетает, и наступает год Собаки», — комментировал картину Майк, хорошо знавший восточные дела.

К счастью, в архивах у Бицкого сохранился не только этот плакат, но и черно-белая фотосессия с глобального «праздника жизни». Лица у всех гостей молодые, озорные и счастливые.