Майка

– Простите, я слышу, вы русские. Подождите меня, пожалуйста, я сейчас всё соберу. Не беспокойтесь, я сильно вас не задержу.

Он что-то сказал людям, стоящим рядом, и они со смехом начали расходиться. Парень сгрёб всё с прилавка в сумку – она получилась увесистой – и направился к нам.

– Ещё одну минуточку, я сейчас это добро сдам до утра, и всё, буду свободен. – И он направился к побелённому кирпичному зданию, стоящему возле въездных ворот.

Через пару минут, уже со свободными руками, он подошёл к нам:

– Вот теперь здравствуйте! Геннадий меня зовут.

Парень был совсем молодым, явно ещё не служившим в армии, но высоким и неплохо сложённым, да и физически прилично развитым.

– И ты тоже, Гена, не болей, – сказал Фима. – А лучше расскажи нам без ложного стеснения, кто ты такой, откуда здесь взялся, а самое главное, что ты этим мужикам сказал, что их рассмешило, и на каком таком наречии с ними общаешься?

– Ну, я у них прощения попросил и пообещал всем скидку завтра сделать – им это ужас как нравится, вот я случаем и воспользовался. Завтра прибегут да раскупят весь товар сразу, можно будет и домой собираться. А сам я из Находки – может, слышали про такой город?

– Ничего себе! – присвистнул кто-то. – Каким же образом ты сюда из Приморья добрался?

– Да, понимаете, учиться мне в школе не хотелось – глупый был совсем, пошёл в ПТУ. – ПТУ не ругательство вовсе, а профессионально-техническое училище, по-современному – колледж (это я для молодых поясняю). – Весной его закончить должен. А теперь думаю, что надо в институт поступать, и хорошо бы успеть до армии. Но у нас в городе одни мореходки, придётся во Владик или в Хабаровск ехать, а лишних денег в доме нет. Решил поработать где-нибудь летом, да вот один знакомый рассказал про Югославию, я и загорелся. Восемнадцать мне уже исполнилось, знакомые помогли быстренько паспорт оформить, я всякого хлама металлического в сарае набрал, да в ПТУ мне мастер кое-что дал. С этим вот барахлом и прикатил сюда в первый раз. Сейчас даже стыдно вспомнить, что привёз тогда.

– Как же ты добирался-то, расскажи хоть?

– А у меня сестра стюардессой работает, в Москву летает, она и помогла во всём. Я прямо с самолёта, как мне и порекомендовали, сюда направился, и тут мне тоже повезло: сразу же с одним нашим из Львова познакомился, он меня очень многому научил, и ночую я теперь вместе с ним в купейном вагоне поезда Москва – Белград, который здесь по ночам отстаивается. Ежедневно вечером приходит, а утром в обратный путь отправляется. Очень удобно. Проводники с удовольствием нас пускают, берут сущие копейки, чаем поят – всё замечательно. Плохо только, что все вещи поначалу приходилось с собой таскать. Ну а теперь и эту проблему решили. На рынке работает круглосуточная камера хранения, после закрытия мы все вещи туда сдаём, а часов в десять забегаем, то, что для ночлега нужно, забираем – и на вокзал, в вагон-то только после десяти запускают, ну а в семь уже уходить нужно. Но это как раз неплохо: рынок с восьми начинает работать, пока доберёшься, разложишься – тут и покупатели появляются. Сейчас-то мне здесь всё ясно и понятно, я уже третий раз за это лето приехал, а вот в первый раз и страшно, и чуднo было. – И он даже головой из стороны в сторону покрутил.

Мы, взрослые, многого добившиеся в жизни, с уважением смотрели на этого пацана, решившего в одиночку приехать в чужую страну, да ещё с другого края света, потому что кто-то ему это посоветовал. Хорошо, что всё сложилось так, как он нам рассказал, а могло бы и по-другому получиться. Молодец мальчишка, честное слово, молодец. Мы ему это всё и сказали.

– Да я и сам это теперь понимаю, – улыбнулся парень. – Дома-то я в лидерах хожу, девчонкам наболтал, что поеду, назад же слова не возьмёшь, а тут ещё Ирка, сестра моя, езжай, говорит, я тебе, где смогу, помогу. Вот я глаза зажмурил и поехал. Удивительно, но всё получилось. – И он опять, как бы от удивления, покрутил головой, а затем продолжил: – Денег я заработал много, всё, чем торгую, почти бесплатно в порту да на заводах нахожу. Товар оказался очень хорошим, здесь всё, что из металла сделано, дорого стоит. Инструмент всякий, клещи там, пассатижи и прочее сразу с руками отрывают, сверла за пять минут улетают, мелочёвка разная вот остаётся, так её, чтобы лишние деньги за место да на жратву не тратить, лучше на хранение здесь оставить или кому-нибудь задёшево всё продать – и домой.

Он помолчал немного, покачивая головой, а затем снова заговорил:

– Здесь тряпки всякие дешевле, чем у нас, но еда очень дорогая. Много всего, даже глаза разбегаются. Некоторые продукты я первый раз только здесь увидел, но пробовать не стал – денег жалко. Домой кое-что необычное покупаю – маму с младшим братом угостить, а сам то, что попроще, ем. На рынке мы, русские – человек пять-шесть нас здесь собирается – скидываемся и варим по очереди что-нибудь знакомое: каши, картошку – всё такое, в общем.

– А когда домой вернёшься, опять затаришься – и сюда?