Майкл Джексон. Жизнь короля

Можно утверждать, что Мартин провоцировал Майкла наводящими вопросами, предположениями, утрированным очарованием и недоумением. Например, он предложил мужчине залезть на так называемое «волшебное дерево», на вершине которого тот написал много своих песен, сливаясь с красотой Неверленда. Есть, однако, сомнения, что журналист сделал это, чтобы показать игривую сторону Майкла. В результате получился образ певца, сидящего в одиночестве на вершине дерева. Это сработало. Выглядело трогательно и даже несколько тревожно. Позже Мартин последовал за артистом в Лас-Вегас на шопинг и наблюдал, как он тратит тысячи долларов на ужасные, безвкусные предметы обстановки. Он просто пытался создать зрелищный спектакль с Майклом в главной роли или преследовал другие цели? Но почему же сам Джексон допустил, чтобы его видели таким? Башир также позволил себе некоторые ханжеские суждения о Майкле и его жизни.

Певец находился дома, в Неверленде, с несколькими друзьями и советниками, когда просматривал предварительную копию фильма незадолго до его выхода в эфир в Великобритании. «Он ожидал, что ему понравится, но уже через пять минут понял, что будет очень недоволен, – сказал один из его помощников. – Майкл смотрел спокойно. В комнате был слышен малейший шорох, никто не хотел произносить ни слова. Когда все закончилось, он молчал. Потом сказал: „Поверить не могу, что со мной так поступили”. Все стали обсуждать возможность заблокировать трансляцию, но надежды было мало. В тот вечер Майк выпил много вина, пытаясь заглушить свои переживания. И только на следующий день разозлился. Тогда он заявил, что не хочет, чтобы фильм вышел. Его адвокаты сказали, что нет способа избежать публикации. „Не говорите мне этого. Найдите способ», – сказал он сердито. Однако они так и не смогли ничего сделать”».

В итоге, однако, артист сказал то, что сказал, и был таким, каким он был. Манипуляции с редактированием не имели ничего общего с тем, что он в сорок четыре года держал за руки двенадцатилетнего мальчика, пережившего рак, и с хихиканьем признавался, что иногда спит в одной комнате с ним. Подросток, прижавшись головой к плечу Майкла, говорил: «Я сказал: „Майкл, ты можешь спать в кровати”, а он: „Нет, нет, ты спи в кровати”, а я: „Нет, нет, нет, ты спишь в кровати”, и тогда он сказал: „Слушай, если ты меня любишь, то будешь спать в кровати”. Я такой: „О, черт” – и в конце концов лег в кровать». (Майкл спал на полу.)

Во время монолога юного друга Джексон пристально смотрел на него, явно желая выразить свою привязанность и преданность. И снова, по его собственному желанию, он предстал перед миром таким, что это заставляло приподнять бровь и поцокать языком. Майкл сказал Мартину: «Я спал в одной постели со многими детьми. Почему нельзя разделить свою постель? Самый любящий поступок – разделить свою постель с кем-то. Когда вы говорите „постель”, вы подразумеваете что-то сексуальное. Все думают о сексе, но мы ложимся спать, я укладываю их, включаю музыку, а когда приходит время сказки – читаю книгу. Мы ложимся спать с включенным камином. Я даю им горячее молоко, знаете, у нас есть печенье. Это очаровательно и очень мило, так должны поступать все».

Конечно, талант и сумасбродство идут рука об руку в мире шоу-бизнеса, и в некотором смысле Майкл Джексон может быть не более необычен, чем некоторые другие звезды в истории поп-музыки. Представьте себе, на что мог бы быть похож фильм «Living With Elvis» с певцом на склоне лет, затворником в Грейсленде, параноиком и наркоманом? Проблема заключается в том, что Джексон публично сходит с ума уже более пятнадцать лет, с момента аферы с гипербарической камерой в 1986 году. «Нет, я – Питер Пэн, – сказал он Мартину Баширу, – в глубине души я – Питер Пэн». Такой пиар никогда не приносил ему пользы. Шутовской образ только умалял и сводил на нет все то, что он сделал для шоу-бизнеса, как изменил его, какое наследие оставил, всегда много и самозабвенно работая.

Возможно, Лиза Мари лучше всего сказала об этом журналисту Playboy Робу Танненбауму: «Некоторое время Майкл был как Волшебник страны Оз, человек за занавесом. Одно время он действительно хорошо манипулировал имиджем, вроде Говарда Хьюза. Но в какой-то момент все обернулось против него, и он стал фриком [в глазах людей]. И теперь не может избавиться от имиджа. Когда ты король в собственном дворце, нет ни морали, ни этики, ни честности. Все будут целовать твою задницу, а потом дадут тебе пинок, сбивающий с ног».