Майкл Джексон. Жизнь короля

На первом этаже особняка находился театр на тридцать два места с креслами из красного бархата, оборудованный 16-миллиметровым и 35-миллиметровым проекторами. Стены и занавес перед экраном были голубого цвета. Майкл проводил в театре бесчисленные часы. Всегда наготове были фильмы Фреда Астера и The Three Stooges[11]. «Я нашел здесь место для всего, – отметил Джексон, – так что мне никогда не придется выходить туда». Он имел в виду внешний мир.

Была в доме и отделанная деревянными панелями комната славы, где многие награды Майкла стояли на полках из красного дерева. Стены были увешаны золотыми и платиновыми альбомами Джексонов. В семье шутили, что если у Ла Тойи когда-нибудь будет золотой альбом, то повесить его окажется негде. (На тот момент подобной проблемы не возникало.)

Среди обложек журналов и других памятных вещей стояла двухметровая диорама «Белоснежка и семь гномов». «Однажды мне позвонил Майк, – вспоминает Стив Хауэлл, которого артист нанял в качестве видеографа. – „Приходи с оборудованием, ни за что не угадаешь, кто приехал”. „Кто?” – спросил я. Оказалось, Белоснежка и семь гномов! Он нанял костюмированных актеров Диснея. Я сказал: „О, круто”. Когда работаешь на Джексона, то ничему не удивляешься».

На записи, сделанной Стивом в тот день, видно, как двадцатишестилетний Майкл, словно ребенок, играет с гномами в комнате славы и слушает серенаду Белоснежки. Судя по его выражению лица, это был один из самых счастливых дней в его жизни.

Винтовая лестница из белого мрамора с зеленым ковровым покрытием вела наверх, где находились тренажерный зал и четыре спальни, каждая с отдельной ванной комнатой. В просторной спальне Майкла царил бардак. «Мне просто нужна комната для танцев и книг», – говорил он. У него не было кровати, он спал у камина на полу, покрытом мягким зеленым ковриком. Некоторые стены были обиты тканью. Изображения Питера Пэна висели поверх других. На окнах были деревянные ставни, которые он обычно держал закрытыми. В комнате всегда был беспорядок, но скорее творческий: повсюду были разбросаны книги, пластинки и высились стопки видео- и музыкальных кассет. В углах лежали письма поклонников.

Также в спальне было пять женских манекенов, представлявших разные этнические группы – кавказскую, восточную, индийскую и две чернокожие. Застыв в позах, они смотрели на посетителей пустыми глазами. Хорошо одетые и выполненные в натуральную величину, фигуры выглядели как модели высокой моды в дорогой одежде. Майкл рассказал, что изначально он планировал выделить одну комнату в доме специально для манекенов, но потом передумал и решил оставить пластмассовых друзей у себя в комнате. Кэтрин, должно быть, вздохнула с облегчением.

«Наверное, я мечтаю оживить их, – объяснял Майкл. – Мне нравится представлять, как я с ними разговариваю. Знаешь, о чем я думаю? Пожалуй, скажу тебе. Я думаю, что окружаю себя друзьями, но на самом деле они таковыми не являются. Наверное, у меня есть двое друзей. Я приобрел их недавно. Будучи артистом, ты просто не можешь сказать, кто твой друг. Поэтому я окружаю себя людьми, с которыми хочу дружить. То же самое с манекенами. Мне будет о чем с ними потолковать».

У доктора Пола Габриэля, профессора клинической психиатрии Медицинского центра Нью-Йоркского университета, есть теория о любви Майкла к манекенам, врач по-прежнему придерживается ее и сегодня, как следует из документального фильма Мартина Башира 2003 года: «Это особая нарциссическая эксцентричность. Нам нравится думать, что мы красивы. Мы создаем образы по своему подобию. Дети очень нарциссичны. Они видят в куклах свое отражение, то же самое произошло с Майклом Джексоном. В возрасте пяти или шести лет дети переходят данный этап, но он, по-видимому, так никогда его и не перерос».

Позже в углу спальни появится детская кроватка, где будет спать шимпанзе Майкла по имени Бабблс, в будущем ставший знаменитостью.

Ванная комната Майкла поражала роскошью черного мрамора и золота. В раковинах на месте смесителей возвышались медные лебеди.

Винтовая лестница вела из спальни на отдельный балкон с личным джакузи Майкла на открытом воздухе.

Спальня Ла Тойи находилась дальше по коридору. «Он так сильно шумит, – пожаловалась она однажды. – Когда он сочиняет, музыка – на всю комнату. Еще слышно, как он всю ночь смотрит «The Three Stooges» и смеется. В его комнате постоянно горит свет, Майкл вечно читает книги. Туда невозможно пробраться из-за книг и всякого хлама. Мне жаль домработницу». Артист всегда был шутником и любил прятать жуков и пауков под простынями Ла Тойи, а она кричала, их обнаружив. Кроме того, говорила девушка, Майкл считал нормальным войти в чужую спальню, открыть ящики и изучить содержимое. Он постоянно выводил из себя членов семьи тем, что совал нос в их личные дела, но очень обижался, если кто-нибудь поступал с ним подобным образом.