Майкл Шейн и белокурая сирена

Шейн развернулся и направил «фольксваген» к мостику, соединявшему Гаспар с другим островом, откуда уже можно было вырулить на автостраду. Но перед въездом на мостик он вдруг вспомнил, что рядом пролегает еще одна утрамбованная дорожка, хотя и поросшая кустарником, но все же не таким густым, как везде.

Достигнув ее, он углубился в зону, куда посторонние явно не допускались. Отсюда он не сумел найти проход к дому, пока не выехал на побережье, где наткнулся на полусгнивший деревянный причал. Сманеврировав, он спрятал машину у поворота за кустами. Вылез и неторопливо направился к мостику. Чертовски болела нога; эту боль Шейн терпел еще с тех пор, как приземлился в Гус-Ки, а поскольку он тяжело припадал на раненую ногу, усилия доктора, наложившего шов, наверняка пошли насмарку.

Может быть, не стоило форсировать события, намекая Барбаре о привлечении к суду за подстрекательство к убийству? Ведь у него нет никаких улик, только полная мешанина предположений, интриг и слухов. Прежде чем сделать следующий шаг, ему предстоит много выяснить. Прежде всего надо разобраться с маленьким микрофоном, что спрятан под столом. Обычно такие микрофоны связаны с миниатюрным приемником, который Шейн надеялся отыскать где-нибудь в радиусе двухсот метров от дома. Если он обнаружит провод — считай, полдела сделано.

В гостиной снова загорелся свет. Шейн держался в стороне от посыпанной галечником аллейки, стараясь не наделать шума. Наконец он достиг стены, из которой, по его расчетам, должен был выходить провод, опустился на четвереньки и стал шарить руками у основания стены. Наконец нащупал, прополз по шнуру до веранды, затем до гаража. Пересек запущенную лужайку, примыкающую к болотам. Только вступив в рощицу, он позволил себе разогнуться и замедлил шаг. Если он потеряет провод, придется возвращаться и начинать все сначала. Из-под ног шарахались в стороны какие-то зверушки. Густая листва нависала куполом, поэтому Шейн пробирался вперед в кромешной тьме и, выпусти он из рук провод, вряд ли нашел бы обратную дорогу. Ветви больно хлестали по лицу; один раз он запутался в ползучих растениях и с большим трудом высвободился. Пройдя несколько метров, вдруг почувствовал под ногами рыхлую землю и тут же провалился в яму.

Шейн смачно выругался. Видно, здесь Эда Лу вела свои раскопки и не успокоилась, пока не достигла глубины трех футов. Края проклятой ямы осыпались, и подтянуться ему удалось только после третьей попытки. Выбравшись наверх, он стал лихорадочно ощупывать землю в надежде отыскать провод. К счастью, вместе с проводом он нашарил что-то вроде тропинки, это позволило ему увеличить скорость.

Еще метров десять, и Майкл наткнулся на большой американский платан. Щелкнул зажигалкой, прикрывая огонек рукой. Провод был прикреплен скобами к шершавому стволу, а на нижних ветках, метрах в пяти от земли, располагалось какое-то странное сооружение.

Зажигалка потухла. Шейн немного подумал и вновь щелкнул ею, с тем чтобы внимательно обследовать ствол. На противоположной его стороне он обнаружил несколько отверстий диаметром не больше дюйма, просверленных на расстоянии примерно восемнадцать дюймов одно от другого. Нога его задела за что-то твердое. Опустив глаза, он увидел у подножия железяки, похожие на кошки, с помощью которых электрики карабкаются по столбам. Шейн подобрал несколько штук и начал вставлять их в отверстия.

Когда первый марш импровизированной лестницы был выстроен, Шейн зажал в руке сколько мог железных скоб и полез вверх по стволу.

Продвигался он крайне медленно. То и дело приходилось освещать себе путь, чтобы найти отверстия. Последняя скоба выскользнула у него из рук и ударилась об землю с таким грохотом, что он на миг заглушил все естественные звуки этой заболоченной местности.

Шейн спрыгнул вниз, набрал еще скоб и начал новое восхождение. Странная конструкция на ветвях оказалась хижиной, сооруженной из старых досок; туда и тянулся провод. Прежде чем отпустить скобу, Шейн удостоверился, что пол строения не подгнил, как крыша, от которой осталось одно название. Держась одной рукой за ветку, сыщик повел зажигалкой по всем углам этого обиталища, определяя направление провода.

Высота хижины была около двух метров. На одной из досок реяло выцветшее знамя с черепом и перекрещенными костями. Прочие предметы обстановки были более современными. С другой надтреснутой перекладины свисали футляр бинокля, наушники и жестянка, полная окурков. Шейн снова стал осматривать пол — ему совсем не улыбалось наступить на трухлявую доску.

Сквозь прорубленное с одной стороны шалаша окно дом Татла виднелся прямо-таки вблизи — по воздушной прямой не более двухсот футов, хотя Шейн был уверен, что прополз по проводу свыше четверти мили. Отсюда как на ладони просматривалась гостиная, правда, не со стороны веранды, а с противоположной. В поле его зрения то и дело появлялась Барбара с сигаретой в длинном мундштуке. На мгновение ему показалось, что она взглянула прямо на него. Губы ее шевелились, но отсюда Шейн не мог уловить ни звука. Вскоре и сама она скрылась из вида.