Майконг

Майконг предупреждающе зарычал, прижал Свету к себе еще сильнее и накрыл ее одеялом до ушей.

– По решению судьи ты должен доказать, что можешь держать себя в руках и полностью контролируешь зверя. Испытательный срок – неделя жизни вас двоих с Алриком.

Косясь на Майка, Антон, член команды лис, внес в палату раскладушку. За ним вошли еще лисы с какими-то штуками в руках.

– Что? – зарычал саванный лис, не поверив своим ушам. – Да этот труп будет делать все, чтобы вывести меня из себя. Уберите Свету, и я хоть месяц проведу с этим бессмертным наедине.

– Ты еще не все знаешь, Майк. – Глава лис показал на предметы в руках двух лисов. – Это камеры. На эту неделю ваша палата станет площадкой мирового шоу.

Что ж, Майк сам сделал все, чтобы подстраховать себя вниманием общественности. Кто же знал, что общественность теперь захочет сама рассудить их.

***

– Майк, только не психуй, но у них есть еще одно условие. —Вестником плохих новостей решил стать Макс.

Майконг чуял, что сейчас будет нечто крайне неприятное, и заранее внутри ощетинился. Прямым взглядом потребовал от главы лис не тянуть.

– Нужно поставить кровать Светы в середину. – Макс посмотрел в центр комнаты.

Глаза саванного лиса стали синими-синими, как южное небо. Оставшиеся бинты на груди и руках натянулись, затрещали. Зверь готов был вырваться в любую секунду.

Света почувствовала его напряжение и посмотрела на него с тревогой – только это и сдержало зверя.

– Нет. – Саванный лис так сильно прижал к себе девушку, что та тихо прошептала:

– Пусти.

– Это их требование, Майк. – Никс испытывал испанский стыд за эти долбанутые условия, но что поделать – слишком высоки ставки. Песец не хотел терять друга.

– Нет, – ответил Майконг не раздумывая, а потом хитро сощурил глаза: – Камеры еще не подключены? Съемка не ведется?

– Пока нет. – Никсу было интересно, что же придумал друг.

– Отлично. Душа моя, пока полежи у себя. – Майк осторожно переместил Свету с себя на кровать, чувствуя, как напряжено все ее тело, и встал одним слитным движением. Кулак пронесся в воздухе раньше, чем кто-либо успел сообразить, и врезался в живот Алрика. Бинты на теле саванного лиса разлетелись в разные стороны.

Макс и Никс мгновенно встали между лисом и заграничным подвидом бессмертного.

– Ох! – согнулся пополам швед за спинами лисов. – Ты труп, лис, уже не держишь себя руках!

– Шоу еще не началось. – Майк показал жестом Максу и Никсу отойти, но те покачали головами.

Алрик отскочил к окну.

– Эй! Я посол! У меня дипломатическая неприкосновенность!

– Я вырос в далеких степях, ничего не смыслю в политике. Зато территорию делить умею. – Майк забрал раскладушку у Антона и швырнул ее в Алрика, зная, что Никс и Макс успеют отскочить.

Так и случилось, а вот шведу пришлось исхитриться, чтобы поймать неудобный предмет мебели. Он гневно посмотрел на Майконга:

– Это будет нетрудной задачей. Ты так легко выходишь из себя. Я справлюсь за день. – Алрик подмигнул Свете, и в Майконга в ту же секунду будто дьявол вселился – воздух завибрировал в преддверии оборота.

– Р-р-р, – вырвалось из груди, прежде чем Майк бросился на подвид бессмертного.

И тут стон боли Светы будто магическим заклинанием остановил Майконга.

– Ой-ёй-ёй! – притворяться девушка совершенно не умела. Актерство не было ее коньком, но цели она добилась – саванный лис мигом подлетел к ней, забыв про убийство одного чужестранца.

Никс повернулся к девушке и за спиной Майка показал ей оттопыренный вверх большой палец.

Света

Иногда мне казалось, что меня разыгрывают. Что сейчас выпрыгнет из-за угла человек с цветами и объяснит, что все это развод, шутка, розыгрыш.

Но я же видела оборот зверя, и это была не иллюзия. И как бинты на Майке разлетелись в разные стороны, я тоже видела. А еще, пока лежала притиснутая к нему, ощущала, как нагревается тело оборотня.

Хотелось встряхнуть головой, чтобы весь бардак в ней встал на свои места – по методу от противного. Раз там не пойми что, может быть, встряска поможет?

Новость о шоу показалась мне сначала несмешной шуткой, но все были так серьезны, что я поняла – это психанутая реальность. И Алрик показал свое лицо и готов был открыто провоцировать Майка. И Никс с Максом, которые действительно переживали за друга, – все это было неподдельно.

Я не понимала мира оборотней, но я хорошо хлебнула неприятностей в жизни. Меня часто подставляли, часто обвиняли в том, чего я не делала. Часто использовали мои слабые места – причем это делали самые близкие люди. Именно поэтому я особенно четко видела, что друзья Майка действительно переживают за него, что делают все, чтобы помочь ему не сорваться.

Из обрывков фраз я поняла, что Майконгу нужно держать своего большого зверя под контролем, иначе будет плохо. Насколько – я могла только догадываться, но, зная жестокий мир, понимала, что речь может идти об уничтожении.

Я даже в школе на дух не переносила травлю. Никого не давала в обиду, заступалась за одного против десятерых просто потому, что все внутри протестовало против жестокого обращения.