Майн Рид: жил отважный капитан

Майн Рид и его жена прожили в Стоукенчёрче до осени 1856-го — то есть два года. За это время писатель опубликовал пять (!) романов и начал сочинять шестой. Из них три — «юношеских»: «Лесные изгнанники»[48] (The Forest Exiles: or, The Perios of a Peruvian Family Amid the Wilds of the Amazon), «В дебрях Южной Африки, или Приключения бура и его семьи»[49] (The Bush Boys: or, The History and Adventures of a Cape Farmer and His Family in the Wild Karoos of Southern Africa), «Юные охотники, или Повесть о приключениях в Южной Африке» (The Young Yagers: or, A Narrative of Hunting Adventures in Southern Africa) и еще три — «взрослых»: «Охотничий праздник, или Беседы у походного костра» (The Hunter’s Feast: or, Conversations Around the Camp Fire), «Белый вождь» (The White Chief: A Legend of Northern Mexico) и знаменитая «Квартеронка» (The Quadroon: or, A Lover’s Adventures in Louisiana).

Как мы видим, продуктивность Рида в «оксфордширский» период поразительна — никогда прежде он не работал с такой энергией и не сочинял так много и успешно. Очевидно, что женитьба в творческом (и в «человеческом») плане явно пошла ему на пользу. Свою роль, конечно, сыграла и «изоляция» в сельской глуши. Живя в Стоукенчёрче, он почти не отвлекался на что бы то ни было, не связанное с сочинительством.

Первой книгой, за которую читателям Майн Рида следует быть благодарными Стоукенчёрчу, стал роман «Изгнанники в лесу». Впрочем, там он его только закончил, а писать начал значительно раньше и всю подготовительную работу проделал летом и в начале осени в Лондоне. Работа эта была огромна — впервые Рид взялся за роман, действие которого развивается в местах совершенно ему незнакомых — в горах Перу и в джунглях Амазонии. Ему пришлось прочитать массу книг, изучить коллекции натуралистов, там побывавших, разыскать и встретиться с теми, кто жил в южноамериканских тропиках, послушать их рассказы — чтобы «напитаться» той атмосферой. В какой степени ему это удалось и из каких «рук» он черпал информацию? Если судить по содержанию, то становится совершенно ясно, что источники оказались не слишком достоверными. Точнее, вполне достоверным было то, что он почерпнул из книг и изучения коллекций натуралистов: описания южноамериканских растений, животных, климата, ландшафтов и т. п., но, что касается повадок наиболее примечательных представителей фауны сельвы, — в этом он руководствовался главным образом безусловно живописными, но недостоверными слухами. Чего стоит, например, история о птице-змеелове, которая охотится на гремучих змей, но их укусы ей не страшны, потому что она ест побеги некой лианы, которую, в свою очередь, используют и люди. Они выжимают сок побегов в собственноручно нанесенные порезы на руках, втирают их и, таким образом, приобретают иммунитет против укуса любых гадов! Или апокриф о летучих мышах-вампирах: по Майн Риду, вампиры эти пьют кровь не только у животных, но и у людей. Или история о ядовитых деревьях: если заснешь под их кроной, — утверждает писатель, — то никогда не проснешься. Но затмевает все рассказ о магнетических свойствах взгляда анаконды. Ее глаза завораживают и притягивают к себе жертву. Если люди еще как-то способны противостоять этому магнетизму, то примитивные предки людей — обезьяны полностью в его власти. Поэтому ручная обезьянка героини романа, хотя и «жалобно скулит», но, «влекомая неодолимой силой» (курсив мой. — А. Т.), сама (!) прыгает в пасть гигантской анаконды (таким же апокрифом, кстати, являются и сведения о величине этой змеи).