Майн Рид: жил отважный капитан

Конечно, «маскулинный» по своей атмосфере «Дух времен» подходил Риду куда больше, нежели феминизированный «Гоудис ледис бук». Здесь он мог найти более широкое применение своему молодому перу и писать о том, о чем не мог писать в Филадельфии. Хотя Рид не был спортсменом в том смысле, который вкладывали в это понятие в XIX веке, он интересовался скачками, крикетом, а как источник охотничьих историй был почти неисчерпаем. Сотрудничая в «Духе времен», он оставил поэзию (еженедельник ее почти не печатал), но писал об охоте, о театральных премьерах, о событиях в мире спорта. В журнале он ни разу не выступил под своим именем, печатаясь анонимно или публикуя свои материалы под псевдонимом Ecolier — то есть «Начинающий». Он и был начинающим, поскольку предыдущий журналистский его опыт, согласитесь, был совсем невелик.

Трудно сказать, как сложилась бы карьера Майн Рида в «Духе времен», в каком направлении развивались бы его способности, стань он, например, профессиональным журналистом, но судьба человека (и писателя), как известно, зависит часто не только от внутренних склонностей и предпочтений, но и от воздействия внешних факторов и обстоятельств.

Обстоятельства вмешались и в судьбу Майн Рида — молодого литератора и журналиста. Течение его жизни круто изменила начавшаяся война между США и Мексикой, в которой он принял самое активное участие.

Лейтенант Рид

Понятно, что в задачу автора беллетризованной биографии писателя не может входить подробный и обстоятельный анализ причин начала войны, ее хода, основных этапов и финала, даже в том случае, если участие в этой войне стало поворотным пунктом в личной истории героя. Между тем противоборство между США и Мексикой в 1846–1848 годах действительно оказалось важнейшим событием в жизни Томаса Майн Рида, во многом предопределив не только его человеческую, но и литературную судьбу.

Хотя, в отличие от иных эпизодов своей жизни, Рид оставил воспоминания о своем участии в войне с Мексикой (он начал их писать незадолго до смерти, но не закончил), с сожалением приходится констатировать, что и в «военной биографии» Рида, так же как и в обстоятельствах его «гражданского» существования, факты тесно переплетены с вымыслом.

Если мы обратимся к существующим биографическим источникам, то столкнемся, например, с утверждением, что Рид отправился на войну и участвовал в ней в составе «1-го полка нью-йоркских добровольцев» (1st Regiment of New York Volunteers). Источником этой информации, безусловно, является сам писатель, поскольку в своих воспоминаниях он указал именно эту часть. Но обращение к архивам Армии США опровергает эти сведения. Во-первых, нетрудно установить, что офицер с фамилией «Рид» в списках полка не значится. Во-вторых, указанный полк формировался в мае — июле 1846 года, а в тот период Рида в Нью-Йорке не было и не могло быть. В-третьих, «1-й полк нью-йоркских добровольцев» не участвовал в осаде города Веракрус и в боях за Мехико (при взятии столицы Рид, как известно, был тяжело ранен), а воевал в Калифорнии. В-четвертых, его командиром был не полковник Уорд Б. Бернетт, как указывает Рид, а полковник Джонатан Стивенсон. Тем не менее, поскольку имя командира части известно, мы можем совершенно достоверно установить, в каком именно полку служил Рид. Его часть называлась «2-й полк нью-йоркских добровольцев» (2d Regiment of New York Volunteers). Имя будущего писателя числится, соответственно, и в списках личного состава полка. Таким образом, вносятся важные коррективы в биографию Рида. Опровергаются, по меньшей мере, два расхожих утверждения. Первое, что Рид «предложил свои услуги при первом же призыве добровольцев» — на самом деле, это был второй призыв (он осуществлялся в ноябре — декабре 1846 года), а в первый (объявленный в мае) был сформирован именно 1-й Нью-Йоркский полк. Следовательно, ложно и второе утверждение — о том, что «это был первый отряд, сформированный в Нью-Йорке для участия в Мексиканской войне».

Оба утверждения восходят к книге вдовы писателя. Отсюда они перекочевали и в различные биографические источники. Однако едва ли следует обвинять Элизабет Рид в намеренном искажении фактов. Источником информации для нее были воспоминания мужа о Мексиканской войне, которые он взялся писать в начале 1880-х годов — почти через 40 лет после событий. Естественно, что ей и в голову не могли прийти сомнения относительно их авторитетности. Но и Рид вряд ли сознательно стремился ввести кого-либо в заблуждение. Скорее всего, создавая на склоне дней свои военные воспоминания, он доверился памяти, а время исказило детали, проверять которые он не счел нужным.