Майне либе Лизхен

– Я спрашиваю, понял?! Если со старухой что случится – я тебя лично удавлю. И разбираться не буду. Старуху не трогай. И парня ее тоже. Если понял – кивни. То-то. – Швырнув Клюева обратно в кресло, как тряпку, Ларькин брезгливо, как показалось Ленке, встряхнул рукой и добавил, глядя на него в упор: – Про Пустовалова я пока помолчу. В память о старой дружбе. Но если ребята что нароют – тогда уж извини, дорогой. – И вышел из кабинета, не попрощавшись.

* * *

Было уже девять вечера, и в агентстве никого не осталось, только Клюев сидел за компьютером, бессмысленно следя за тем, как на темном экране резвится разноцветная спиралька: она то сжималась, то растягивалась, ездила из угла в угол, то превращалась в точку, то размазывалась на весь экран. За этим дурацким занятием его и застал телефонный звонок. Взглянув на определившийся номер, Клюев напрягся. Черт бы побрал эти сотовые! Даже если не брать трубку, то все равно не отвертишься, вот он – услужливо составленный проклятой трубкой списочек непринятых звонков, и значит, ты все равно на крючке.

– Да, Александр Николаевич! – Клюев старался говорить бодро, но без излишнего подобострастия. – Рад слышать! С прошедшими праздниками вас! Как отдохнули?

– Это хорошо, что рад, – усмехнулась трубка: Новиков, мрачный и недоброжелательный мужик, отчего-то всегда посмеивался, как будто забавляли его прыжки и ужимки окружающих его человеков. – А отдыхать потом будем. Ты же понимаешь, при наличии сотовой связи и на Канарах работа тебя найдет.

Клюев вдруг вспотел от догадки, что Новиков умеет угадывать мысли собеседника – ведь он сам только что ругал сотовую связь и поминал эти самые чертовы Канары, на которых, кстати, так и не побывал ни разу.

– Чего молчишь? – весело поинтересовалась трубка. – Ну ладно, давай про отдых не будем, лучше о работе поговорим. Как там у нас дела с домом?

– Двигаются, – бодро доложил Коюев. – Трое согласны, с одной еще работаем. БТИ уже на днях придет.

– Молодец, – усмехнувшись, похвалила трубка, но Клюев этой насмешливой похвале не обрадовался. – По срокам как? Укладываешься?

– Я… постараюсь, Александр Николаевич, вот как раз хотел спросить насчет сроков…

– Мне, понимаешь, надо в мэрии разрешение на строительство оформлять, – перебил его Новиков. – И проект утверждать. Передумал я продавать, понимаешь?

– Понимаю, – поддакнул Клюев, сразу поняв – не случайно Новиков его перебил, намеренно.

– Так вот. Человечек там один у меня за это дело денег взял, чтоб все прошло, как мне надо. Но человечек этот увольняется скоро, вот какое дело. А без него мне эти двадцать пять этажей не утвердят, потому как центр города и желающих без меня полно. Надо, чтобы до конца февраля дом был мой, понимаешь?

– Понимаю, – поддакнул Клюев, чувствуя себя мелкой шавкой, которой хозяин объясняет ее провинности. – А если…

– А если не успеешь, – опять усмехнулась проклятая трубка, – то ничего страшного. Просто вернешь аванс с процентами. Вдвое. Чтоб мне на нового человечка хватило. Новый, неприкормленный, всегда больше берет, ему обзаводиться надо, ты же сам знаешь.

– Знаю, – согласился Клюев. – Буду думать, что и как.

– Ну вот и хорошо, – с насмешливым облегчением произнесла трубка. – Давай думай. Голова – она не только шапку носить. Будь здоров!

– До свидания, – вежливо сказал Клюев в загудевшую трубку и, выждав еще секунду, с ожесточением швырнул ее на диван. Вообще-то он хотел швырнуть ее на пол, отомстить по полной программе, но телефон был новый, с Интернетом и прочими прибамбасами, поэтому пришлось выбрать компромиссный вариант.

Потом Клюев сходил в сортир, достал из кармана и бросил в унитаз проклятую печатку – наплевать, что золота сколько-то там граммов – и два раза спустил воду, задумчиво глядя на весело булькающий поток. Потом оделся и вышел из конторы. Пронизывающий ветер ударил ему в лицо, как пощечина, аж дыхание перехватило. Но вместо того, чтобы сесть в стоявшую у крыльца машину, Клюев завернул за угол и вошел в телефонную будку. Уличный телефон-автомат стал смешным анахронизмом с появлением сотовых, тем более что работал по каким-то непонятным карточкам вместо привычных монеток и жетонов, но в некоторых случаях он был все же незаменим. Сейчас как раз был именно такой случай, и Клюев, забравшись в непродуваемое пространство кабинки, достал из портмоне карточку, вставил в прорезь телефона-автомата и, выждав минуту, чтоб успокоить сбившееся дыхание, набрал номер.

– Я вас слушаю, добрый вечер, – ответил приятный женский голос, и Клюев, если бы точно не знал, с кем говорит, голову бы дал на отсечение – молодой.