Майнеры

«Лишь бы не наблевала», – с неприязнью подумал Успенский.

Они добрались до съемочной площадки быстрее, чем он рассчитывал, – улицы Москвы были почти пустынны благодаря дождю.

Как только «гелендваген» очутился перед воротами, они дрогнули и разъехались, пропуская машину внутрь. Никто не вышел посмотреть на водителя и пассажиров, не потребовал пропуска, не спросил обычное «куда, зачем, почему».

Плотная темная фигура юркнула из охранной пристройки, Успенский затормозил. Рафик открыл дверь, забираясь на переднее сиденье. Он кинул быстрый взгляд на девчонку, которая не шевельнулась.

– Все нормально, – сообщил начальник охраны, потирая шрам на щеке. – Вадик с учителем, но… по-моему, он ничего не сделает, просто пугает. У него кишка тонка выстрелить.

Успенский покосился на Рафика. Тот осекся.

– Извините, шеф. Я просчитываю все варианты. Но тут я уверен полностью. Вы же сами его видели и отлично знаете, что застрелить человека не так просто…

– Смотря кому. – Успенский не стал продолжать, но в его голосе послышалась угроза.

Рафик кивнул.

– Команда в сборе. Они внутри, ждут сигнала. Все будет выглядеть как часть шоу – на площадке появляется террорист, потом группа захвата. И уезжаем.

– Там тесно, пусть друг друга не перестреляют.

– Я показал им точки, откуда стрелять, так что все готово. Ждут сигнала и готовы начать прямо сейчас – такого мы точно еще не делали, чтобы в прямом эфире шоу, которое смотрит половина страны!

Успенский ухмыльнулся. А может, идея Вадика с этим шоу не так и плоха, как ему показалось вначале. Адреналин, Армагеддон – что может быть забористей, какой кайф может быть чище и сильнее, чем первобытная охота на себе подобных?

– А что сейчас в эфире? – спросил Успенский.

– Кажется, ведутся переговоры с террористом, его лицо не показывают, хотя вроде кто-то написал, что в самом начале, когда он только выскочил с Вадиком, режиссер не успел замазать его лицо.

– И что? Его узнали?

– Нет.

– Тогда ладно. Был звонок из полиции, режиссер ответил, что у них все нормально, идет обычная съемка и в ближайшее время Вадик сам разберется, такой сценарий.

– Надеюсь, они поверили.

– Раз никто не приехал, значит, поверили. В любом случае, затягивать не стоит.

– А что за выстрелы – по радио в прямом эфире я сам слышал.

– Он стрелял.

– Стрелял? Ты только сейчас мне об этом говоришь? – Успенский повернулся лицом к Рафику и чуть не пропустил поворот к павильону, куда указывал его телохранитель.

– Он выстрелил в потолок, показать, что не шутит. Ничего страшного. В потолок даже дети могут стрелять. А вот попробуй выстрели кому-нибудь в голову. – Рафик сделал взмах рукой.

– Надеюсь, ты прав. Когда приедем, выпустим к нему девчонку. Потом скажем, что Скоков едет сам. Ну а дальше по ходу.

– Я найду какого-нибудь пацана на роль Скокова, – предложил Рафик. – Оденем ему плащ, шапку, чтобы сразу не узнал. Он отпускает Вадима, мы отпускаем типа Скокова. Дальше дело охотников. Пацан рад будет сняться в шоу «Армагеддон».

Успенский удивленно поднял брови.

– На тебя не похоже! Отличная идея, между прочим, уверен – сто процентов выгорит. У него в руках уже будет девчонка, настоящая – ему и в голову не придет, что мы запустим подделку, не настоящего Скокова. Давай, быстро ищи! Где ты его, правда, сейчас найдешь, непонятно.

– Через двести метров идут съемки молодежного сериала. Думаю, без вопросов кто-то согласится. Особенно за хороший гонорар.

Ларин стоял у края арены, удерживая Успенского-младшего. Тот стоял смирно, не делая попыток вырваться и убежать: ружье в правой руке действовало на него усмиряюще.

– Вы же знаете, что вам это не сойдет, – начал было он хриплым голосом.

– Заткнись лучше, – прервал его Ларин.

– Сколько дают за захват заложника? А?

– Я лучше сейчас тебя пристрелю и отсижу десять лет. Не веришь? – Ларин крепче сжал левую руку на его шее.

– Полегче! – простонал Вадик. – Дышать не могу…

Ларин чуть отпустил.

– Я же люблю ее, – вдруг сказал он. – Я люблю ее, вы не понимаете, вы ни черта не видите. Но я ей не нужен, ей нужен он. Только он. – Успенский-младший затрясся мелкой дрожью. – И что б я ни делал, ничего… ничего не помогает. Ей не нужны бабки и все это… не нужно…

Ларин опешил. Что-что, а такого признания он не ожидал, впрочем… Но… все же он еще не до конца взрослый, так ведь? Впрочем, как и Денис, который, может быть, прямо сейчас уже мертв. Как и Савельева, которая еще долго будет отмываться от наркоманского прошлого и выкарабкиваться из темной ямы депрессии и пристрастия.

– Ты выбрал не самый лучший способ закадрить девушку, – ответил Ларин после некоторого раздумья. Скорее всего, этот маленький ублюдок решил давить на жалость.

– Не самый? Так она хотя бы иногда была со мной. И потом сразу сбегала к нему. Что еще я мог сделать? – Он хотел повернуться, и это ему почти удалось – в его глазах Ларин на мгновение увидел хитрый блеск.

– Прости, но… у меня нет другого выхода заставить твоего отца вернуть моих друзей. И у меня нет ни единой причины верить тебе. – Ларин рывком повернул его обратно.