Майнеры

– Однако, – корреспондент приложил руку к уху, прислушиваясь к суфлеру, – мне только что пришла информация… вы не поверите, конечно. – Он вздрогнул, чуть пригнулся – только что прозвучал выстрел, за ним еще один… – Так вот, мне сообщают, что шоу «Армагеддон» продолжает прямой эфир… и теперь это самое настоящее реалити-шоу, с самыми высокими ставками. Невероятно, просто невероятно. Наверное, сейчас вся столица бросилась искать канал шоу на Ютубе. Такого вы еще не видели.

Яков Беренштейн, старый библиотекарь, седой как лунь, в больших роговых очках с кривыми дужками, впился в экран телевизора. Правой, чуть подрагивающей рукой он держал пульт и хотел было переключиться на прогноз погоды, когда шоу, которое он случайно обнаружил, вдруг оборвалось и на месте молоденького паренька, самоотверженно дравшегося на арене амфитеатра с коренастым неприятным типом, показалось тревожное лицо корреспондента. В руках он держал микрофон с логотипом канала.

Но вовсе не лицо заставило Якова Семеновича задержаться. Тревожными лицами сегодня никого не удивишь – дело привычное, даже естественное. Позади корреспондента он увидел картину, точь-в-точь повторяющую их с Софочкой пейзаж из спальни: жилая башня на Пырьева, которую хотели снести, но потом оставили, шумящие кроны деревьев перед входом в павильон, десятки машин, суета, тревога – и все это совсем рядом, буквально в ста метрах. Каждый день он по десять раз смотрел в это окно, и картина, которая открывалась перед глазами, стала похожа на фотообои – он мог с закрытыми глазами сказать, какая веточка на третьем с конца дереве сломалась и вот-вот упадет, но веточка не падала, и он специально ходил, чтобы убедиться, что она просто так криво растет.

– Господи, – сказал Яков Семенович, сжимая подагрическими пальцами телевизионный пульт. – Что творится! Софа! Софочка! Слышишь?

– Яша? – донеслось из спальни. – Ты меня звал? Я делаю маникюр. Сам налей себе чаю. Не ленись.

Он привстал с широкого потрескавшегося кожаного кресла, потом снова сел.

– Софа, да нет же, какой чай, когда такое. – Корреспондент продолжал нагнетать страсти, и Яков Семенович, словно цыпленок, не мог оторваться от его магнетического змеиного взгляда. – Софа?

– Яша, не дури головы, все уже давно спят.

– Софа, посмотри за окно, что там происходит? Полиция, телевидение!

В спальне послышался вздох, потом зашуршали раздвигаемые занавески. Софья Михайловна молчала с минуту, и Яков Семенович уже хотел бежать к ней, но…

– Яша, тут ливень и фонарь на другой стороне дороги странно моргает. Наверное, короткое замыкание.

– А полиция, телевидение?! – он всплеснул руками и бегом понесся в спальню. Софья Михайловна стояла у окна. Улица, залитая дождем, освещалась мерцающим фонарем и ритмично моргающим желтым светофором. Ни души, ни одной машины или человека, только шумящий монотонный дождь. Какой-то человек, пригнувшись, пересек дорогу и исчез в зарослях кустарника.

Он обернулся на супругу.

– Как же так? – Его глаза, в которых застыла тревога, были расширены, лицо напряжено, лоб пересекла глубокая морщина. – По телевизору показывают… что там, – он вяло махнул рукой в сторону павильона, – там полиция, какой-то террорист захватил заложника…

Софья Михайловна обняла его, погладила по спине.

– Яша, ты у меня такой доверчивый… Давай уже ложиться, я почти закончила.

Тем временем в комментариях под трансляцией шоу на Ютубе развернулись ожесточенные баталии: одни утверждали, что захват заложника – выдумка, как и вообще все шоу, другие, их было меньшинство, говорили, что данный эпизод – точно настоящий, и приводили разумные доводы, которые, правда, никто не слушал и не слышал.

Олег едва оторвался от планшета. Он подумал, что ему показалось. Но нет. Снова показали, как человек, очень похожий на его папу, левой рукой обхватил парня, кажется, это был Вадик Успенский, а правой рукой приставил к его голове дуло короткого, но внушительного ружья.

«Это же дедовский дробовик», – пронеслась у него мысль, но он не успел ее додумать, потому что ноги уже мчали его к матери.

– Мам, мама! Посмотри! Это…

Света кормила Еву, поглаживая ее по головке, она поддерживала бутылочку с искусственной смесью. Ева смешно причмокивала и была похожа на самого обычного грудного ребенка.

– Тихо! – шикнула она. – Еву разбудишь!

Конечно, ее разбудить было очень трудно, она почти не реагировала на внешние раздражители. Все об этом знали, но… Олег тут же перешел на шепот:

– Мама, тут… это шоу, помнишь, я тебе рассказывал, что там Успенский участвует…

Она поморщилась.

– И что? Это сейчас так важно?

Он замотал головой, извиняясь.

– Нет, нет, не важно. Но… тут папа, смотри! – и Олег положил планшет ей на колени.

Диктор тем временем, сбиваясь на фальцет, нагнетал обстановку.

– Что творится, вы даже себе не представляете! Один из участников шоу взят в заложники, это все по-настоящему, и мы даже можем показать. – Но лицо Ларина было загорожено головой Успенского и находилось в тени, так что рассмотреть его детально не представлялось возможным.