Майнеры. Задача византийских генералов

– Дэйв-сан. Этот человек, вернее, его организация подкупила массажисток, которые должны были вас сегодня ублажать. Их задача – узнать код, для этого используются различные средства, и, поверьте, они работают. Вы сами, по собственной воле, смеясь и получая кайф от запретного секса с двенадцатилетними девочками, расскажете все, о чем вас спросят. Разумеется, вас снимут на видеокамеру, и если не убьют сразу, используют позже, – и вот тогда, когда позор и травля достигнут апогея, вы будете умолять о смерти. Этот человек ждет вас на улице. Он уверен, что все идет по плану. По его плану. По их плану. Поэтому – решайте.

– А если я просто уйду? Встану, оденусь, открою дверь и уйду?

– Боюсь, далеко не уйдете. У него приказ – ликвидировать вас, как только вы переступите порог салона.

– Как же он это сделает? Я же буду не один.

Она пожала плечами, взяла лист тонкой сигаретной бумаги, лежащий на квадратном столике для чайных церемоний, отпустила и пока он замер в воздухе, невесомый и недвижный, вновь взмахнула веером. Лист рассыпался, – переворачиваясь вокруг себя, идеально ровные отрезки спланировали на пол.

– Он профессионал, придумает что-нибудь, – сказала она.

Его сердце пронзительно билось, но голова вдруг обрела холодную ясность, как тогда, в один из августовских дней, когда они с Джеком, еще детьми, катались на старых американских горках, визжа от восторга и ощущая томительное ощущение в животе – смесь радости, скорости и опасности.

Теперь он понимал, то давно забытое ощущение – не что иное, как взгляд старухи с косой, снова вернулось. У Джека тогда порвался фиксирующий ремень на поясе, наверное, никто его давно не проверял, и на очередном крутом вираже брат, как в замедленной киносъемке, широко открыв глаза, начал переваливаться из кабины на высоте четырехэтажного дома. Столбняк, охвативший Дэйва, тот самый столбняк, когда сердце сжимает тисками, а руки с ногами становятся одновременно и деревянными и ватными, отпустил его, когда он увидел приближающуюся балку опоры, – ржавую, толстую, испещренную трещинами и отбившейся синей краской.

«Еще мгновение и Джек останется без головы», – подумал Дэйв. В эту секунду способность двигаться полностью вернулась к нему.

Джек был сильнее, тяжелее, крупнее Дэйва, хоть они и считались близнецами. Слившаяся картина движения вокруг, наполненная криками восторга и страха вдруг застыла, Дэйв смотрел брату прямо в глаза, какая-то невидимая нить соединила их и каждый понимал, – это конец, испуг прошел, но вместо него пришло ОСОЗНАНИЕ. Здесь и сейчас. Кто бы мог подумать, да, брат, что так нелепо, так быстро, так глупо закончилась жизнь, а ведь мы проехали всего один круг! Всего один потрясающий круг!

Послышался треск рвущейся ткани, острая боль ломающихся ногтей, скрученных фаланг пальцев, пронзила Дэйва. Жуткая, не поддающаяся разуму и его детской силе трясина засасывала Джека в смертельный водоворот. Позади брата разверзлась черная дыра и Дэйв был готов поклясться, что из нее смотрели чьи-то мертвые желтые глаза.

Он попытался встать, но страховочный ремень крепко удерживал его на месте. Правой рукой он оттянул скобу ремня, высвобождая легкое тело. Улетим – так вдвоем, – пронеслась мысль. Он не представлял жизнь без Джека. Поймав ногу брата, он лицом уткнулся в его куртку, схватил карман зубами. Вагоны закладывали правый поворот, их потянуло наружу, и в тот момент, когда труба должна была встретиться с головой Джека, кто-то внизу заорал и нажал на красную кнопку экстренного торможения. Из последних сил он втянул Джека на место, как раз когда опора пронеслась мимо.

Поезд спешно затормозили, громыхающие вагончики спустили. Смотритель хотел было отдубасить их прямо там, на виду у всех, но увидев рваный ремень, болтающийся на перетертых нитях, гнев его сменился елейной милостью, выразившейся в двух вишневых мороженых, гигантских гамбургерах, медалях «Защитники Золотой Горы» и предмете особого вожделения братьев – настоящих ковбойских шляпах. Взамен выторговал клятвенное обещание никому ничего не говорить. Особенно, родителям. Крис Фрэнкуотерс, отец близнецов, был адвокатом, поэтому Рыжий Билл, смотритель и владелец аттракциона, отделался, в общем, легким испугом.

Дэйв вспомнил ту холодную ясность ума, ему показалось, что бездна вновь смотрит на него мертвыми глазами, только сегодня на кону стояла его собственная жизнь.

Девушка положила перед ним кинжал, довольно длинный, с прямым блестящим лезвием, потом открыла ящик стола и вынула оттуда пистолет с навернутым на дуло глушителем.

Дэйв выбрал пистолет. Иногда он посещал тир и даже пробовал стрелять из настоящего «Глока» 22-й модели с шестнадцатизарядным магазином, а кинжал воткнуть в человека – не так просто, как показывают в кино.

Она кивнула. Вошла вторая девушка и положила его одежду на скамью. Дэйв быстро оделся. Сердце билось, как паровой молот, отдавая в горле неприятным ржавым вкусом. Вкус смерти, – подумал он. Все как тогда.

– Когда все сделаете просто вернитесь сюда, тело оставьте на месте, – сказала она.