Майонезовские сказки (СИ)

Пышка, как спало напряжение, почувствовал острую ностальгию по «родной лежанке» и по своему темно – зеленому теплому халату. Попрощавшись с друзьями, поэт заспешил по дорожке, покрытой желтыми осенними листьями. Он рассуждал вслух: «Чем они сейчас занимаются? Едят пиццу, потому что Паралличини ничего больше не умеет готовить, кроме пиццы и макаронов. Может вернуться, пока все не съели? Едят пиццу, при этом Тетка, как Сократ, спорит с профессором. Она говорит: «Люди живут для того, чтобы есть!», а он: «Нет, уважаемая, люди едят для того, чтобы жить!» Кролик изображает умирающего лебедя из балета Чайковского, а Паралличини заботится о нем, при этом рассказывая, что все шестнадцать братьев Паралличини и одиннадцать сестер носят в карманах кроличьи лапки, а он, старый дурень Адриано, недавно потерял свой счастливый талисман, и не знает, где теперь отрезать кроличью лапку. Потом усядутся в гостиной за карты: Че и Кро против Паралличини с профессором. Паралличини будет присвистывать и выкрикивать: «Какой пассаж!» Профессор будет покрякивать и изрекать: «Ну-с, держитесь, господа хорошие!» А Тетка произнесет загадочную фразу: «Фигурки на вас нет!» и при этом нажмет под столом на тапок Кролика. Кро произнесет еще более загадочную фразу: «Ни к ночи он будь помянут!» Конечно выиграют Кро и Че (еще те жулики). А может вернуться?»

Пышка остановился. И вдруг он увидел вокруг себя роскошную золотую осень. Повсюду стояли багряные, зеленые, розовые, желтые и оранжевые, как Тёткин абажур, деревья. И стояли они на прекрасном ковре из разноцветных листьев. И было так тихо, и так красиво, что у Пышки на глаза навернулись слезы. Он подошел к старому золотому клену, пожал его ладонь, цвета меди, и сказал: «Здравствую, клен!»

Здравствуй, Пыш, - ответил клен.

У Пышки слезы брызнули из глаз, он обнял дерево, прижался к его шершавой груди щекой и заплакал, как в детстве, тихо и жалобно.

Не плач, Пыш, все пройдет, как все проходит, - сказал клен, гладя ветвями Пышку по голове, - тебе нужно спешить, и нигде не останавливайся Пыш!

Пыш поцеловал дерево и побежал по дорожке, не оглядываясь. Ему нужно спешить, ведь его заждалась Мушка. Это обыкновенная муха, которая провожает и встречает Пышку. А встречая, так радуется, что начинает петь и танцевать кругами возле него. А он кладет ей на блюдце кусочки яблока. По утрам Мушка будит засоню, садясь на Пышкину голову, закутанную в одеяло, ровно на серединку уха. Она жужжит до тех пор, пока из – под одеяла не покажется открытый глаз. «Да в ней целая Вселенная», - думал неоднократно поэт, изучая Мушкин интеллект.

Пыш остановился … Земля под ногами сильно дрожала. О землетрясениях в Волшебном лесу не слышали и самые древние жители. Пышка подумал: «Тепло и сыро, самая грибная погода. Жалко нет грибов». И тут же под желтым кустом, среди опавших листьев, он увидел многочисленное семейство белых грибов. «Жалко, нет с собой пакета», - подумал Пышка. И сразу за кустом - увидел черный большой пакет. Обойдя с ним вокруг куста, Пыш наполнил его одними белыми грибами и красноголовиками – ни одного червивого. «Как с куста! – подумал Пышка, - Эх, нажарю со сметанкой!» И тут он почувствовал, что его изнутри распирает критическая речь. Он не стал загонять ее вглубь, и она полилась плавно.

Вот как мы живем? – начал вслух Пышка, шагая с полным пакетом грибов,- Мы больше всего на свете боимся пустого холодильника! А если что у кого увидим – падай и нам такое же (этот синдром обозначен Теткой: «Что крестьянам – то и обезьянам»). Соседи считают нас примитивными язычниками и добродушными дикарями. А мы сами считаем себя лучшими изделиями с конвейера Матери Природы. Вот на прошлой неделе умерла одна юная белка (ей не правильно был поставлен диагноз), умерла на руках безутешно рыдающей матери. Так последними словами белки были не «Прости – прощай, матушка!», а - «Жаль, что я не смогу поучаствовать в чемпионате по составлению предложений – палиндромов!» А лес, что в нем волшебного? Пирожки? Батончики? Грибы? Вот если бы это был полный пакет золотых монет!

Пыш почувствовал, что пакет натянулся и стал угрожающе тяжелым. Он приоткрыл его и увидел старинные золотые пиастры, словно ковшом отсыпанные с пиратского фрегата.

Так – так, - сказал Пыш, - наконец - то и мне привалило. Поеду на месяц в Синий лес, поживу в дорогом старом отеле, в номере, где останавливалась Елизавета Австрийская, приглашу в ресторан Березу, отдохну от рутины. Подышу цивилизацией!

Пакет снова полегчал. Пыш открыл его и увидел красные и коричневые грибные шляпки и белые толстые ножки.

Нет – нет, я, конечно же, не прав! Надо было помочь Тетке, у нее такие расходы на содержание приюта!

Пакет снова натянулся под тяжестью золота.

Да что я? Тетка очень обеспеченная дама, у нее полно разных коллекций, а я, обедневшая творческая личность, мне нужна встряска! Нужны яркие впечатления!