Майор Барбара

А теперь я попрошу возбужденного читателя не терять головы, приняв ту или иную сторону, а вывести здоровую мо­раль из этих нелепостей. Вы не проявите здравого смысла, если предположите, чтобы законы, обращенные против преступности, применялись только к главарям и не применялись к соучастни­кам, чье согласие, совет или умолчание обеспечивают безнака­занность главарю. Если уж вводить наказание как элемент за­кона, надо наказывать и за отказ наказывать других. Если у вас имеется полиция, в ее обязанности неизбежно входит пону­ждать всех содействовать полиции. Бесспорно, если законы ва­ши неправедны, а полицейские выступают как орудие притесне­ния, в результате мы получим грубое вторжение в частное сознание граждан. Но тут уж ничего не поделаешь. Един­ственное средство не в том, чтобы всем, кому заблагорассу­дится, давать право мешать исполнению закона, а в том, чтобы создать такие законы, которые бы располагали к обще­народному согласию и не расправлялись жестоким и бессмыс­ленным образом с правонарушителями. Никто не одобряет взломщиков, однако современный взломщик, будучи задержан до­мовладельцем, обычно взывает к поймавшему, умоляя не обре­кать его на бесполезные ужасы каторжных работ. В иных слу­чаях нарушителю удается скрыться, так как те, кто мог его выдать, не считают такое правонарушение серьезной виной. По­рой в противовес официальным возникают неофициальные три­буналы, и они нанимают убийц на роль палачей, как делал, напри­мер, и Магомет, пока не утвердил свою власть официально, или ирландские католические организации за время долгой борьбы с лендлордами. В таких ситуациях убийца разгуливает на свобо­де, хотя всем в квартале известно, кто он и что совершил. Его не выдают отчасти потому, что оправдывают его точно так же, как законное правительство оправдывает своего официаль­ного палача, а отчасти потому, что их убьют, если они его вы­дадут,— еще один прием, перенятый у официального правитель­ства. Стоит учредить трибунал, пользующийся услугами наемного убийцы, не питающего личной вражды к жертве, — как всякая моральная разница между официальным и неофи­циальным убийством исчезнет.