Майор Казанцев и Европейский Халифат

- А вот слушатель из Кишинева пишет нам в чате, что все сто процентов наших прогнозов сбылись. Но в иной реальности. Параллельной.

- Отлично! А в этой реальности для любителей музыки хит месяца «Застели мне ложе из гвоздей»!

Писатель провел пальцем по планшету, отключая радио – песню про гвозди он слушать не стал. Глубоко затянулся сигарой, поуютнее устроившись в шезлонге и глядя на закатывающееся за океан солнце.

Океан был розовым и напоминал изумительно четкое и безумно красивое стекло, покрывшее весь подлунный мир. Море, сгущающаяся тьма, свечение флуоресцирующих микроорганизмов. И мигающий маяк вдали, символ того, что кто-то бережет тебя во тьме от скал и рифов.

Писатель гордился тем, что не курит уже несколько лет. Но сейчас, на закате, в шезлонге в руку сами просились рюмка рома и гаванская сигара, которые он приобрел на берегу. И он просто не мог себе в этом отказать.

- Тебе не кажется, что ты выглядишь комично с ромом и сигарой? – спросил я, располагаясь в соседнем шезлонге.

- Знаю, - кивнул Писатель. - Но это выше меня. Это какой-то сюжет из детских грез. Белая яхта, белые штаны. Ром и гаванская сигара. Дикая смесь давно терзающих меня архетипов.

- Экзотика. «Крокодилы, пальмы, баобабы и жена французского посла», - вставил я пять копеек.

- Анатолий, ты открываешься с неожиданной стороны, - с удивлением покосился на меня Писатель. - Ты помнишь эту древнюю песню?

- Помню, - заверил я. - А что тебя так взволновало?

- Это песенка Городницкого. Знал я его лично и очень хорошо. Прекрасный ученый-геолог и знаменитый бард. Погиб пятнадцать лет назад именно в этих краях. Искал Атлантиду в составе международной экспедиции. Был свято уверен, что затонувший континент покоится под этими водами.

- Как именно погиб? – спросил я.

- Катастрофа подводного аппарата. Океан - это опасная стихия, Анатолий.

- А как с Атлантидой у него? Не задалось?

- У него была идея, что Архипелаг Монарших островов - это горная гряда утонувшего континента, – пояснил Писатель. - И как геолог он готов был подтвердить это с научной точки зрения.

- Подтвердил? – поинтересовался я.

- Если строго научно, то не совсем. Но зато заронил зерна сомнения в своем молодом коллеге.

- А, так это он тебя заразил этим вирусом атлантологии, - обрадовался я неожиданному открытию.

- Можно сказать, и так, - кивнул Писатель. – Два десятка лет мне понадобилось, чтобы пройти путь от скептика до человека, который на сто процентов знает правду.

- Но ничего не может доказать, - поддел я его.

- Да все я могу, - поморщился Писатель. - Просто мой читатель-обыватель и так поверит во все, написанное в моих книгах. А официальная наука не желает расставаться с догмами. Не хочет видеть очевидное.

- И невероятное, - хмыкнул я, припомнив научно-популярную передачу «Очевидное-Невероятное», которая без перерывов на войны и революции идет уже полсотни лет на нашем телевиденье.

- Смотреть и видеть – разные вещи. Вот я, например, вижу, что Большой Сфинкс, мегалиты Центральной Америки, наша Золотая библиотека - это очевидное свидетельство существования допотопных цивилизаций. Для моих оппонентов-историков – это невероятное. А встречающиеся по всей Земле устные источники – мифы, легенды, сказки о Великом потопе, об утонувших землях и народе титанов. Именно они самые стойкие ячейки памяти. Они остаются тогда, когда рассыпаются в прах здания, металл.

- Вначале было слово.

- Именно! Слово о богах моря, которые принесли земледелие, письменность, календари, знания космогонии шумерам, догонам, египтянам, индейцам! – Писатель распалялся – ну все, тушите свет, он уселся на любимого конька.

- Выходит, сам человек не способен ни на что путное и полезное? – спросил я, невольно втягиваясь в диспут. - Мы никто без подсказок богов?

- Однобокий взгляд, - отмахнулся Писатель. - Построение цивилизации – это процесс, в котором идет не навязывание, а духовное сотрудничество сущностей разного порядка.

- Эка ты сказанул, - с уважением отметил я.

- А вообще, это подарок судьбы, что я здесь, - Писатель затянулся сигарой, закашлялся и раздраженно, щелчком, выбросил ее за борт. – Городницкий был прав. Именно на Монарших островах ключ к проблеме и доказательства. Они уже есть и озвучены, но их все принимают в штыки.

- Это ты про книгу Казуми Агуэро? – хмыкнул я.

- А что за ирония?! Казуми десятилетиями собирал легенды местных индейцев. И теперь уверен на тысячу процентов, что потонувший континент был здесь. За что, кстати, предан анафеме официальной наукой.

Казуми Агуэро - это такая местная достопримечательность. Потомок индейцев, ученый, краевед, публицист и вообще значимая фигура. Он неустанно пропагандировал теорию, что Архипелаг – это горы Атлантиды. Писатель находился с ним в давней переписке.

- Слова к делу не пришьешь, - посетовал я. – Вот если бы он нашел какую-нибудь хитрую статую в лучах заката с соответствующими надписями твоих атлантов.

- Или Золотую библиотеку, - поддакнул Писатель с усмешкой.

- Которая явно не для широкой публики, - холодно добавил я.