Майор Казанцев и Европейский Халифат

А потом шторм и вовсе ушел вместе с качкой. И теперь море было гладким, с легкой рябью. А небо над островами из хмурого и облачного превратилось во вполне ясное. Но не бездонно-голубое, а какое-то низкое и блеклое, как крышка подвала. Притом мне казалось, что с каждым днем эта крышка опускается все ниже. В каждом мире свое небо. Это было, пожалуй, самое неуютное и давящее. Как и сам мир.

Утром «Тритон» приблизился к Черепашьему острову и около полудня, после занудных переговоров по рации, вошел в бухту. На ее берегах раскинулся Пуэрто Круз - столица Архипелага. Этот хаотично застроенный город, в основном, состоял из низких, а чаще трущобных домишек. Над ними нависал величественный Собор Санта Марии. На окраине возвышались многоэтажки, похожие на советские хрущобы, но считавшиеся здесь элитным жильем.

В бухте располагался главный порт Архипелага. Высились портовые краны. Шли ряды ремонтных доков и причалов. Пожалуй, порт - единственная технологичная сфера в Архипелаге.

Опершись о леера, глядя на увеличивающийся в размерах город и портовые сооружения, Писатель возвестил:

- Так и лезет навязчиво в голову, что мы на борту идущей на кренгование каравелле. Вот очистим киль от ракушек. Заправимся питьевой водой. А дальше – опять добывать купца в море.

- Когда-то тут так и было, - отметил я. – Черепаший остров являлся базой французских пиратов для охоты на испанцев. Пока испанцы не захватили его.

Писатель гнусаво пропел, барабаня в такт словам по балке:

«Ромом залитый дубовый пол,

Форд, Порт-Роял, пирушка.

Самое меньшее зло из зол,

Кружку, хозяин, кружку!»

- Проникновенно поешь, Леонтий, - оценил я. - Жалобно.

- И где только наш вожделенный золотой галеон, Анатолий? – вздохнул Писатель. - Когда мы его добудем?

- Добудем. Непременно, - уверенно произнес я.

- Кстати, ты мне обещал послабление, - напомнил он. - Матросы собираются толпой валить на берег. А я, что рыжий, что ли? Или заключенный на строгом режиме?

- Капитан боится исков о нарушении контракта гораздо больше, чем штормов. Так что просто вынужден отпустить команду на берег, - пояснил я.

- Мне тебе тоже, что ли, иск вчинить? – хмыкнул Писатель.

- Интересно, куда? – полюбопытствовал я.

- В Гаагский трибунал, например. Жестокое обращение с ученым-энтузиастом и нарушение его главного права человека.

- Это какого?

- Искать Атлантиду, - с некоторой грустью изрек Писатель. - Или что тут было вместо нее…

Глава 6

Как и ожидалось, сход нашей команды на берег не обошелся без сюрпризов. Нет, это была вовсе не потасовка с местным населением из-за шлюх, как принято расписывать припортовую жизнь в кино и песнях.

«Но спор в Кейптауне решает «Браунинг»,

И англичане начали стрелять».

В большинстве стран припортовые районы действительно славятся злачными местами и нездоровой криминогенной обстановкой. На Черепашьем острове все наоборот. Относительный порядок поддерживался именно там, а за портом – царство тьмы, трущобы, где в беспросветности мельтешит нищие население, обреченное или на тяжелую рабскую работу на плантациях, или на голод и прозябание, или на темные криминальные делишки.

В припортовом кабаке «Альбатрос» с чистыми скатертями и мельхиоровыми вилками-ложками к двум нашим людям, приземлившимся залить душевные раны после шторма, аккуратненько и почти тактично подвалили местные громилы в количестве трех человек. И завели бравурную песню: «Хоть вы и грязные гринго, но видно, что ребята хорошие. Поэтому мы готовы вам проставиться». Это выглядело несуразно. Обычно местные требуют, чтобы проставились гости, притом с вечным убедительным обоснованием: «Вы, пришлые, нашу землю без нашего спроса топчите».

Угостили громилы наших людей парой рюмок рома. И устроили неумелый разведопрос: «Что это ваше судно ищет в местных водах? И вообще, когда вы найдете галеон?»

Постепенно разговор перешел в еще более неумелую вербовочную беседу. Мол, если гринго окажут правильным местным пацанам посильную помощь с галеоном, так благодарные туземцы материально не обидят новых друзей, а очень даже поддержат.

Самое смешное, что подкатили они к нашему боцману и к безопаснику Шкипера. Последний проявил оперативную смекалку. Так запутал весь разговор, что бандиты не поняли – то ли они всех развели, то ли их. Но платить за выпивку пришлось местным.

В итоге безопасник втерся в доверие к местной шушере и клятвенно пообещал информировать новых друзей обо всем, что творится на судне, незамедлительно сообщить, когда найдутся сокровища очередного галеона. За это просил самую малость – немножко американских денежных знаков и небольшую долю от добычи, если смелые местные ребята решат ее забрать.

По рукам ударили. И появилась возможность поиграть в оперативные игры с местными бандитами. Теперь у нас имелся канал дезинформации.

«Тритон» стоял на ремонте. А Писатель в кают-компании нервно лакал из бадьи, именуемой чашкой, кофе с молоком и закусывал французскими пирожными, с которых яростно сдирал вакуумные упаковки.

- Столько сладкого ешь, - озаботился я. - Не боишься за свое здоровье?