Майор Мартен Сервас. Книги 1-6

— Все было совершенно невинно. У меня есть несколько друзей, думаю, Франсис тебе сказал. Они помогли мне справиться с горем. Раньше ты не вел себя как легавый…

Она загасила сигарету в пепельнице.

— Профессиональная испорченность, — пожал плечами Сервас.

Женщина встала.

— Тебе бы следовало хоть иногда переключаться.

Тон был резким, как удар хлыста, но она смягчила остроту ситуации, коснувшись рукой его плеча. Небо нахмурилось, и Марианна зажгла свет на террасе. Заклокотали-заквакали лягушки, вокруг лампы кружились бабочки и мошки, над поверхностью озера расползались языки тумана.

Марианна вернулась с новой бутылкой вина. Сервас не ощущал никакой неловкости, но не мог не думать о том, куда все это заведет их. Он вдруг понял, что неосознанно отслеживает каждое движение Марианны, завороженный ее способом существования в пространстве. Она открыла бутылку и наполнила его бокал. Они больше не нуждались в словах, но Марианна то и дело поглядывала на него из-под белокурой пряди. Сервас почувствовал, что им овладевает забытое чувство: он хотел эту женщину. Желание было неистовым, жгучим и не имело ничего общего с их прежней историей. Он хотел именно эту женщину, сегодняшнюю, сорокалетнюю Марианну.

Он вернулся домой в 1.10 утра, принял обжигающий душ, чтобы смыть усталость и расслабиться, сел в кресло в гостиной и поставил Четвертую симфонию Малера. Ему нужно было систематизировать и осмыслить полученные за сутки сведения. Сервас иногда спрашивал себя, почему так любит музыку Малера. Причина, скорее всего, в том, что его симфонии — это целые миры, где можно затеряться; в них есть жестокость, насилие, крики, страдания, хаос, бури и мрачные предвестья, с которыми человек сталкивается в реальном мире. Слушать Малера — все равно что следовать по дороге из тьмы к свету и обратно, переходить от безграничной радости к бурям и штормам, раскачивающим утлое суденышко человеческой жизни и жаждущим потопить его. Величайшие дирижеры стремились покорить этот Эверест симфонического искусства, и Сервас собирал исполнительские версии, как другие коллекционируют марки или ракушки: Бернстайн, Фишер-Дискау, Райнер, Кондрашин, Клемперер, Инбал…

Музыка не мешала ему размышлять. Напротив. Ему обязательно нужно было поспать часов пять-шесть, не больше, чтобы восстановить силы, — но мозг даст себе отдых только после того, как Сервас приведет в систему весь массив имеющейся информации и собственных ощущений и определит направление расследования на следующий день.

Завтра воскресенье, но выбора у него нет: нужно собрать группу — срок временного задержания Юго заканчивается через несколько часов. Сервас не сомневался, что судья по предварительному заключению примет во внимание обстоятельства дела и потребует ареста. Марианна будет в отчаянии. А мальчик расстанется в тюрьме с невинностью: несколько дней в крысятнике — и прежнее восприятие мира исчезнет навсегда. Цейтнот будоражил кровь. Мартен взял блокнот с записями и начал резюмировать факты:

1) Юго обнаружен сидящим на краю бассейна Клер Дьемар, убитой в собственной ванне.

2) Заявляет, что его накачали наркотиками и что он пришел в себя в гостиной жертвы.

3) Никаких следов присутствия другого человека.

4) Его друг Давид говорит, что он ушел из «Дублинцев» до начала матча Уругвай — Франция, значит, вполне успевал добраться до дома Клер и убить ее. Сказал также, что Юго плохо себя чувствовал: предлог или правда?

5) Действительно находился под действием наркотика в тот момент, когда появились жандармы. 2 вероятности: его накачали/он принял сам.

6) Окурки. За Клер следили. Юго или кто-то другой? По словам Марго и Марианны, Юго не курит.

7) Любимая музыка Гиртмана в плеере.

8) Кто стер сообщения на почте Клер? Зачем это было делать Юго, если свой телефон он оставил в кармане? Кто забрал телефон жертвы?

9) Фраза «Слово „друг“, порой лишено смысла, чего не скажешь о слове „враг“» указывает на Юго? Важна ли она?

10) Кто такой «Тома 999»?