Майор Мартен Сервас. Книги 1-6

Директор был очень бледен, только что не заикался, осознав наконец серьезность происходящего. Голова у Серваса раскалывалась, как будто кто-то втыкал в мозг раскаленный стальной штырь. Нужно показаться врачу. Он позвонил в отдел криминалистического учета, вызвал экспертов и отпустил директора.

Майор шел по залу, машинально прислушиваясь к противному чавканью промокших ботинок по мраморному полу. С большого рекламного щита сыщику лучезарно улыбалась прелестная служащая. На шее у нее был шарфик в цветах банка. Сервас и сам не смог бы объяснить, почему вдруг мысленно проклял все рекламные слоганы на свете, засоряющие жизнь и засирающие (грубо, зато правдиво!) мозги людям с первого дня жизни до гробовой доски. Этим вечером майор злился на весь мир. На улице он укрылся под балконом, чтобы закурить. С какой стороны ни взгляни на проблему, вывод один — и неутешительный: он упустил убийцу.

Погода хмурилась все сильнее, и только на востоке ясное небо еще проглядывало в разрывах между тучами. Сумрак заползал под украшавшие площадь деревья. Сервас взглянул на часы. Половина одиннадцатого. Эксперты доберутся сюда только через час.

У него разболелся желудок. Мартен ясно осознавал, что где-то совсем рядом находится убийца — хладнокровный и безжалостный, готовый нападать даже на полицейских, — дышит ему в затылок. От этой мысли стало не по себе.

В кармане завибрировал сотовый. Звонила Самира.

— Они установили личность «Тома девятьсот девяносто девять». Он никакой не Тома.

Сервас тут же забыл о банке.

— Ты не поверишь, — сказала Чэн.

В дверь постучали. Марго бросила взгляд на спящую соседку, посмотрела на экран компьютера. 23.45. Она встала. Приоткрыла створку. Элиас. Круглое бледное лицо — не скрытая за волосами половина — выступало из темноты коридора.

— Что тебе нужно в девичьем дортуаре? Забыл, что есть телефон и ЭСЭМЭС?

— Пошли, — коротко бросил он.

— Что-о-о?

— Пошевеливайся.

Она готова была обругать Элиаса и захлопнуть дверь, но непривычная серьезность тона заставила ее передумать. Марго вернулась к кровати, чтобы одеться: она была в трусах и лифчике, но Элиаса это ничуть не взволновало. «Странно, обычно парни реагируют по-другому. Одно из двух: он либо девственник, как думают некоторые девушки, либо гей, как утверждают парни».

Она нажала на кнопку датчика, и в коридоре загорелся свет.

— Черт, Марго!

Это был не крик — хриплый шепот. Девушка удивленно взглянула на Элиаса, он в ответ только пожал плечами. Они спустились по лестнице и пошли через холл к двери. Два мраморных бюста провожали их взглядами. В парке было тихо, гроза на время отступила. Луна, похожая на бледный ноготь, играла в прятки с ночью. Трава была такой влажной, что у Марго сразу промокли ноги.

— Куда мы?

— Они вышли из здания.

— Кто?

Элиас картинно закатил глаза.

— Сара, Давид и Виржини. Я видел, как они направлялись к лабиринту, один за другим. Наверное, назначили встречу. Нам надо поторопиться.

— Подожди. А вдруг мы столкнемся нос к носу? Что тогда?

— Спросим, что они тут делают.

— Блеск!

Они прошли мимо статуи под старой вишней, пролезли под ржавой цепью и углубились в лабиринт. Парень остановился и прислушался. Марго замерла. Вокруг было тихо, только деревья шелестели листвой на ветру, стряхивая воду в ожидании нового ливня. Этот шорох заполнял окружающее пространство, заглушая все остальные звуки, в том числе шум их шагов.

Подумав, Элиас решил пойти налево. На каждом новом повороте Марго ожидала столкновения с троицей. Изгороди давно не подстригали, и девушка то и дело натыкалась на ветки. На небе снова сгустились тучи. Марго стало казаться, что Элиас ошибся, но тут совсем рядом с ними раздались голоса.

Он резко остановился и поднял руку, подавая сигнал Марго, — в точности как киношный коммандо на вражеской территории. Марго тихо хихикнула, хотя ей было не смешно — страшно. Она затаила дыхание. Они там… За ближайшим поворотом. Элиас и Марго сделали еще два шага и услышали фразу Давида.

— Это ужас какой-то, мне жутковато.

— Что еще мы можем сделать? — Марго сразу узнала нежный голос Сары. — Только ждать…

— Нельзя просто взять и забыть о нем, — запротестовал Давид.

Марго вздрогнула. Ей хотелось одного — вернуться в свою комнату, к Люси. Давид говорил тусклым плаксивым голосом, отрывочными фразами, запинаясь на отдельных слогах, как пьяный или обкурившийся.

— Ничего не соображаю… Можно… черт… нужно что-то делать… нельзя его бросать…

— Заткнись. — Голос Виржини прозвучал, как удар хлыста. — Ты не можешь сейчас сломаться, понятно?

Давид вряд ли понял смысл слов Виржини — Марго услышала, как он зарыдал, протяжно и глухо застонал, скрипнул зубами.

— О черт… черт… черт… — ныл он. — Дерьмо, вот дерьмо…

— Ты сильный, Давид. Мы с тобой. Не забывай, мы — твоя единственная семья. Сара, Юго, я и остальные… И мы ни за что его не бросим…