Майор Сицкий – друг индейцев

Она, стараясь двигаться тихо, сползла с кровати и подошла к висящему на стене зеркалу. Ну вот. Глаза опухли, почти ничего не видят. А выглядят как… У, страхолюдина. Хорошо, что Джек не видит, он бы такое поведение не одобрил. Джек… Да что бы он сделал на её месте? В соседних номерах сидят комнатные гориллы Джастинса. Он их сам так назвал. Интересно, почему её не взяли под стражу? Не иначе, не приняли всерьёз.

Внезапно вспомнился бандитский город Монтемальдидо. То, как Джек настоял, чтобы в зал с той страшной женщиной привели её, Амалию. Не побоялся и не забыл про неё. И первое, что сделал, когда избавился от непосредственной опасности — кстати, тоже его термин — сообразил платье для своей женщины. Нет, тогда ещё не женщины, девушки. Но ведь не забыл, думал о ней постоянно.

А она что? А ничего! Да и что она может? Она же не ганфайтер.

Взгляд Амалии упал на лежащую у стены винтовку Джека. Мышонок. Он её так называл. И всегда содержал в порядке. А если ей сейчас схватить, как он говорит, «ствол», да и перестрелять всех этих горилл?

Щёки девушки загорелись в предвкушении. Она почти воочию увидела, как выскакивает в коридор и садит один за другим, роняя негодяев на пол.

Нет. Не получится. Да и одеть ей нечего, всю одежду собрали в кучу в номере, где под охраной сидят привязанные к стульям мужчины. А главное!

Главное, пока она будет тут геройствовать, там эти две дюжины головорезов застрелят Джека. Её Джека! Она своими глазами видела, как в лес после Джастинса отправился целый выводок вооружённых револьверами людей. Явно не для того, чтобы встречать победителя салютом. Это только в рыцарских романах противники благородные и честно сходятся один на один, покорно давая главному герою себя убить. А здесь…

Если всё, что Джек ночью рассказал про этого Джастинса — правда, то на кону стоят такие огромные деньжищи, за которые этот прожжённый бизнесмен удавит и родную мать. Так что…

Девушка пробежалась босиком по комнате, кривясь от непривычного ощущения. Схватила винтовку. Минуту стояла, собираясь с духом. Затем выглянула в окно. Никого. Зачем-то перекрестилась и, придерживая повешенное на ремень оружие, чтобы не стучало, лёгким шагом сбежала с веранды, опоясывающей второй этаж. И тут же стремглав кинулась в лес, надеясь, что никто не будет глазеть из окон на девушку в одном белье, но с «Мышонком» в руках.

Она не бросит своего мужчину. Как-то Джек сказал, что с его образом жизни ему подойдёт только настоящая, как он сказал, «боевая подруга». Так что, Эми, детка, пришло время именно такой и становиться.

До леса оказалось гораздо дальше, чем это выглядело из окна. Вот и дорога. Она подходила вплотную к деревьям и растворялась в промежутках между стволами. А справа как раз подходящая кочка. Сколько тут до кромки леса? Ярдов сто? Отлично. Джек рассказывал, как он уложил бандитов почти на пяти сотнях ярдов, так что сто — даже для неё приемлемая дистанция.

Девушка пару секунд переминалась на непривычных к босой ходьбе ногах, затем решительно плюхнулась на живот. Вот здесь она будет лежать и ждать. Пусть только кто-нибудь высунется!

Пока из леса не доносилось ни одного постороннего звука. Одни естественные, природные. Где-то слева очередью стрекотала сорока, ей вторили ещё какие-то птицы. А в остальном — тишина. Амалия прижалась щекой к холодному металлу Маузера.

А если из леса выйдет Джастинс?

Она представила эту картину и содрогнулась. Как-то незаметно мистер Джастинс стал для неё олицетворением всего зла, происходящего в мире. Квинтэссенцией вреда, источником неприятностей. Амалия представила ненавистную рожу, выходящую из леса. Это будет значить одно, что Джек мёртв. В груди похолодело, а затем там будто появилось тяжёлое пушечное ядро. Холодное и твёрдое. И вся её сущность стала нарастать вокруг этого ядра. Окружающий мир вдруг отошёл на второй план, а на ядре появилась надпись: «Убить Джастинса».

— Суки, — повторила она незнакомое, но такое выразительное слово.

Сейчас девушка точно знала, что, если она увидит этого выродка выходящим из леса, рука у неё не дрогнет. Она даже смогла улыбнуться. И даже смогла порадоваться, что Джек не видит эту её улыбку. Без сомнения, кривую и страшную, как у Злобного.

А Злобный в это время сидел на стуле, наклонив голову и, кажется, спал. Во всяком случае, Громиле Бобу так показалось. И правильно делал, чего ему волноваться? Большие мальчишки пошли разбираться между собой. Его оставили здесь и на всякий случай привязали к стулу. И правильно сделали, что привязали. Бобу так спокойнее.

Вон, сидит, руки вдоль ножек. Точёных, не иначе, как на станке. Когда-то Боб тоже работал на токарном по дереву. Тогда ещё его не звали Громилой. Сколько ему было? Двенадцать? Нет, ещё одиннадцать. Зарабатывал двадцать центов в день и пятнадцать из них забирали большие мальчишки. А потом он вырос и сам стал одним из них. Тех, старших, кого убили, кого посадили. Кто сам спился. И неизвестно, какая судьба ждала бы Боба. Его уже боялись, и звали Громилой, когда его нашёл мистер Джастинс. Скорее всего он спас Бобу жизнь.