Майская ночь, или Утопленницы

Вот оно как. Стало быть, это и есть наша с тобой работа, наивный мой Володенька Турухин… Стою на четырех мослах, верноподданно вывернув голову в сторону Мымры, и пытаюсь хоть что-то сообразить. Надежда на обретение смысла почти утрачена. Получается, лохматые покупают у обмылков (возможно, на другом конце галактики) уникальную технику только для того, чтобы та по команде совершала нелепые телодвижения и принимала малоприличные позы… А кому такая роскошь не по карману (или что у них там взамен карманов?), те вынуждены втихаря приобретать леваков: Леру, меня… Карина вон даже предположить не решилась, сколько может стоить настоящий лицензионный андроид.

«Послушайте!.. — гулким мечтательным басом декламирует кто-то в моей голове. — Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно? Значит — это необходимо…»

Я даже догадываюсь, кому необходимо. Мымре необходимо. Знать бы еще, на кой…

Главное, Володенька, не спешить с выводами. Для начала перевернись на спину и отвесно подними левую ногу. Вот так. Теперь можешь размышлять дальше…

Работа… Тогда уж скорее служба, чем работа. Работа, в моем понимании, — это когда что-нибудь производишь. Приносишь зримую пользу… Кстати, Лера так и сказала: «Пойду принесу пользу…»

Может, шутила, а может, и нет…

Так какую же мы с тобой, Володенька, приносим пользу, лежа на спине и стараясь удержать левую ногу в вертикальном положении? Не исключено, что никакой. Мало ли на Земле обессмыслившихся занятий! Взять, к примеру, строевой устав. Веке в семнадцатом он и взаправду был необходим: шагнешь не в ногу — смешаешь ряды. Смешаешь ряды — каре прорвано. А в нынешние времена, поведи себя кто-нибудь в бою, как на плацу, — тут же и прихлопнут. Так что шагистика теперь не более чем традиция…

Ты себя самого вспомни! Треть жизни проторчал в офисе, занимался бог знает чем, а теперь вдруг смысл тебе подавай!

И потом с чего ты взял, будто принимаемые тобою позы неприличны? Это они в твоих глазах неприличны, а Мымра от тебя, андроида-гуманоида, возможно, эстетическое удовольствие получает. Опять же экзотика… Сама-то она правой рукой за левое ухо при всем желании не возьмется. Ни рук, ни ушей — щупальца одни…

Да, но Лера сказала: «пользу…» Погоди, Володенька, погоди! Эстетическое удовольствие… настроение… самочувствие… А не вывозят ли нас в качестве медицинского препарата? Нет, не препарата — аппарата! Хм… Собственно, почему бы и нет? Может, лохматые с нашей помощью стресс снимают… Взять те же четки. Очень похоже, между прочим: перебираешь бусины — и успокаиваешься. Но самих обмылков вывозить нельзя. Потому что разумные существа. А вот механические копии их…

Стоп! Быстро поменял ноги местами. Левую — вниз, правую — вверх. Молодец…

Тэк-с… На чем мы остановились? Лечение… Да, тогда это, пожалуй, именно работа, а никакая не служба. И должен сказать, что подобная трактовка нравится мне куда больше.

Но если так, то почему Лера столь бесцеремонно обходится со своим пациентом? «Скорая помощь» и та быстрее выезжает. Хотя, с другой стороны, не фиг было приобретать бракованную продукцию! Без сертификата, без гарантии…

Опуститься на колени и откинуться далеко назад… Вы ставите меня в неловкое положение, госпожа Мымра!

* * *

— Как там травка?.. — со вздохом спросила Валерия, мечтательно глядя в серенькое пятнистое ничто.

Я, признаться, слегка одурел от такого вопроса. Потому что неправильно понял.

— В каком смысле?

Обернулась, уставилась.

— Травка!.. — повторила она возмущенно. — Обыкновенная травка… Ты что, наркоман?

— Н-нет… Вообще не курю.

Боже, она же здесь почти четыре месяца! А у нас там апрель… Или уже май?.. Хамло я все-таки, что ни говори! Не злоумышленное, правда, но хамло…

— Зеленеет… — произнес я как можно более нежно.

— А солнышко блестит… — процедила Лера. — Надо же память какая! Иззавидуешься…

— Все время снится… — попытался исправиться я.

— Мне — тоже…

Беседовали мы неподалеку от Лериного футляра.

— Ты лохматому своему кликуху дал уже? — спросила она.

— Дал…

— Ну?

— Мымра… — признался я с неловкостью.

Лера оживилась.

— Думаешь, самка?

— Не знаю, не заглядывал…

После этих моих слов, кстати, произнесенных просто так, вполне меланхолично, без малейшего желания рассмешить, с Лерой приключилась форменная истерика. Завизжала, забила ногами.

— Не заглядывал… — стонала в изнеможении Лера. — Не заглядывал он…

Наконец отхохоталась.

— Ну, спасибо… — вымолвила она, кое-как переведя дух. — Развлек…

— А твоего лохматого как зовут? — в свою очередь полюбопытствовал я, заходя издалека на главный для меня вопрос. О смысле работы.

На этот раз приступ веселья был куда короче.

— Ну так как же? — настаивал я.

— Не скажу.

— Почему?

— А неприлично… — пояснила она, досмеиваясь. — Мымра у тебя кто?

— То есть как… Владелица.

— Да нет! Это она тебе владелица. А среди своих?

— Откуда ж я знаю!

— Ну а как на твой взгляд?

Вконец озадачила. Мне раньше и в голову не приходило, что у моей Мымры может быть какое-то общественное положение… статус… Мымра и Мымра.

— М-м… — сказал я и беспомощно развел ладони.