Майская свадьба

Я погладила лобик малыша, поправила кружевную пеленку. У моего ребенка на ферме Пьомбино было все необходимое – и молоко, и уход, и ласка… да и само место это было очаровательное. Дом был невелик, но очень уютен и обжит, потому что прежде в нем располагалась гостиница миссии (над входом до сих пор сохранился барельеф в виде солнца со множеством лучей и с латинской надписью «Ad majorem Dei gloriam» – «К вящей славе Божией»), и Антонио не пришлось вносить в расположение комнат никаких изменений. Построенный из темного местного камня, дом был украшен водопадами цветущей глицинии, покрывавшей его стены так густо, что, собственно, их почти не было видно; сквозь фиолетовую массу ее цветов проглядывали малиновые огоньки герани, которая росла в горшках на подоконниках. Над печной трубой вился дым, а из кухни доносились запахи лепешек из маниоки и жареной козлятины – готовилась еда для прислуги.

–– Время обеда, мадам, – многозначительно сказала Жасмина. – Да и фрукты пора отправить на конфитюр. Гуявы уже пустили сок.

–– Я побуду с ребенком, – подхватила я ее мысль. – Ступай, он уже утолил голод.

Мне не удавалось избавиться от легкого чувства ревности к этой темнокожей женщине. Я с удовольствием забрала у нее сына, прижала к груди, нежно покачала, осыпая десятками поцелуев маленькое личико.

–– Мой принц! Мой Жанно! Как же это удивительно – тебя не было, и вот ты есть, мой родной!

Малыш заливался смехом, хватал ручонками меня за разметавшиеся пряди волос. Я собиралась погулять с ним в саду и оглянулась в поисках бутылочки с водой, которую должна была где-то оставить Жасмина. В этот момент Антонио влетел во двор поместья на взмыленной лошади.

–– Приветствую, Ритта! Я вернулся. Что до Луиджи, то его из Сен-Пьера нелегко вытащить!

Мои братья часто ездили в столицу острова, навещали там некую молодую вдову де Пикуаньи. Она держала игорный салон и, похоже, зарабатывала этим; Луиджи пропадал у нее постоянно.

–– Наш братец теряет из-за этой дамочки голову, – сказал Антонио, привязывая лошадь у коновязи. Конь жадно пил. Из дома показалась Селина, поспешила принести взмокшему и взъерошенному хозяину кувшин воды и полотенце.

–– Наш Луиджи? – переспросила я. – Не думаю. Он так хорош собой, что терять голову должна она.

Антонио долго умывался, фыркая, смеясь и заигрывая с Селиной, потом, ущипнув ее за локоть, подошел ко мне. В ту зиму ему было тридцать лет. Худощавый, высокий, он не был красив, но его живое лицо с характерным угрюмо-задиристым выражением было своеобразно. Из-за оспин, обезобразивших его внешность, он уже мало походил на прежнего Антонио (я помнила его совсем не таким), но, в сущности, это был все тот же тосканский лаццарони, немного разбогатевший и из-за возраста ставший чуть спокойнее. В нем по-прежнему было нечто притягательное, что в детстве заставляло меня и побаиваться его, и одновременно восхищаться им.

–– Пойдем в сад, сестра. Пусть обед нам принесут туда. А твой Жанно… постой, не отдавай его няньке. Можно взять его с собой. Расстелим покрывало на траве, он с удовольствием поползает.

Я согласно кивнула. Погода была очень теплая, сухая, и уносить Жанно в дом мне совсем не хотелось.

–– Пойдем, Антонио.

В сад, полный фруктовых деревьев, вела усыпанная песком дорожка, а за садом начинались кофейные плантации. Благодаря им над усадьбой постоянно витал умопомрачительный аромат, будто в кофейном салоне; вдобавок к этому кофейные деревца как раз вступили в пору цветения и были покрыты множеством атласных белоснежных цветов. Сад находился на вершине холма, и там была установлена чугунная скамья, с которой можно было видеть бескрайнюю гладь серебристо-голубого океана.

Я вспомнила, что почти год назад, когда наш корабль подплывал к Сен-Пьеру, остров показался мне огромной корзиной цветов, утопающей в морских водах. Мартиника… Я почти полюбила ее теперь, такую цветущую, пропитанную солнцем. Здесь появился на свет мой сын. И хотя я совсем не представляла себе, что ждет меня впереди, и по-прежнему считала жизнь на острове скучноватой, желания вернуться во Францию у меня поубавилось. В конце концов, куда спешить? Отец, возможно, забыл обо мне. Я даже надеялась, что это так. Что касается Жанно, то где ему может быть лучше, чем здесь? Странно, но в данный момент у меня, наследницы знатного рода и громкого титула, не было на свете иного пристанища, чем эта ферма.

–– Красиво здесь, – вырвалось у меня.

–– Э-э, что теперь говорить! Красиво, но раньше было куда лучше.

–– Раньше? Когда ты работал при миссии?

–– Да. Вот это была жизнь. А нынче – одно подобие. Полиция постоянно присматривается ко мне, а ферма едва сводит концы с концами. Если б не урок, который дал мне отец Лавалетт, я б подумал о том, как одолжить денег у торговцев с Сан-Доминго.